* * *

– Сколько с ним людей? Кого ты еще видел там?

– Только трое. Больше никого.

– Опиши их.

Экспресс описал, как смог. Сэр Роберт заинтересовался

– Женщина? Ты уверен?

– Да, эфенди.

– Откуда ты знаешь? – сэр Роберт просто поверить не мог в услышанное – может, просто кто-то переоделся в женское платье?

– Нет, эфенди. Я видел ее лицо. И еще она…

– Ну, говори.

– Когда Джонатана – хаджи… убили, она была там. Они…

Экспресс покраснел, не в силах даже описать увиденное

Понятное дело – трахались. Ничего удивительного нет и в этом – у революционеров сексуальная свобода – это одна из степеней свободы, и в том, с каким смущением об этом говорит агент. Прежде всего, потому, что секс здесь – страшное табу. Чтобы у тебя была жена – надо ее купить, а это стоит недешево, некоторые собирают деньги на выкуп лет до тридцати, и покупают ту, которая сейчас продается – о любви тут и речи не идет. Есть такие, которые живут всю жизнь, не познав женщины. Есть такие, которые приобретают опыт с вьючными животными, с овцами, с козами – это тут сплошь и рядом – а есть и такие, которые друг с другом, и потом – так и остается, женщину им покупать уже не нужно. По шариату – гомосексуализм наказывается смертной казнью, но для осуждения требуется свидетельство четырех взрослых, добропорядочных мужчин-правоверных или трех мужчин и двух женщин. Понятное дело, что гомосексуалисты свое дело на площади делать не будут и столько свидетелей – не найти и в жизнь. Так что – вся эта мерзость ширится и процветает, подтверждая известное высказывание: бойся ханжества, под его покровом клокочет отвратительная грязь. И я не буду писать, что в шариатских странах делают с детьми, которые тут до совершеннолетия находятся на правах овцы или козы.

– Понятно, дальше не продолжай. Опиши ее…

Агент принялся описывать, сэр Роберт скептически слушал. Наверное, в стране, где женщин надо покупать, где большинство мужчин не имеют вообще никакого сексуального опыта, где женщины носят паранджу – любая женщина покажется красавицей тому, кто, наверное, не знал ни одной женщины. Но может быть, что она и в самом деле красавица – очень может быть. И тогда возникает вопрос – что она делает в террористической организации как мужчины – пустили ее в свой круг. По местным меркам – участие женщины в джихаде является позором для всех мужчин ее народа – получается, они настолько слабы, что их женщины вынуждены брать в руки оружие. Хотя Коран описывает несколько случаев участия женщин в джихаде[94].

И все же – участие женщины говорило о том, что террористическая группа – очень необычная. Ведь здесь, женщина, пошедшая на участие в таком деле – лишается покровительства семьи, рода, а значит – будет изнасилована. Впрочем… может, ее это и не пугает.

– Ты знаешь ее? Видел когда-то?

– Нет

– Но она арабка?

– Да.

И снова – агент ошибся, а сэр Роберт вынужден был поверить. Женщина – была этнической грузинкой, из семьи переселенцев на Восток. Потому то она отлично знала язык – а грузины похожи на арабов внешне Уже здесь – она радикализовалась и решила, что ее призвание – нести народу счастье. Как Софочка Перовская, которая убила Царя.

– Где они собираются? – задал сэр Роберт главный вопрос

– У чайханщика Гариба. Там есть потайная комната.

– Как в нее пройти?

– Через комнату, где хранятся продукты, эфенди. Дверь в стене, ее можно найти…

– И чайханщик Гариб знает, чем они занимаются, так?

– Да, эфенди. Один из них – его сын.

Просто замечательно.

Происходи это все в Судане, и вопросов бы не было относительно того, что делать. Как говорится – хватай дубье и бей крысье. В смысле – поднимай тревожную группу, которая, в связи с известным обострением ситуации во всем мире – должна быть в каждом подразделении британской армии от полка и выше. Группа профессионально подготовленных людей, прошедших спецкурс борьбы с терроризмом и повстанческим движением и подготовленная для ведения боевых действий без поддержки в густонаселенных районах[95]. Однако здесь – не было никакой тревожной группы – был только город, у которого были глаза и уши. Стоит даже начать наводить справки об этих орлах – и они снимутся с места, и хорошо если не заминируют на прощание. Штурм тоже не пройдет, даже быстрый – их заметят первыми.

– Где Гариб держит свою чайхану? У рынка?

– Да, эфенди.

Значит, могут еще и линчевать. Нет сомнений в том, что, по крайней мере, часть населения города настроена радикально. Остальные – помогать не бросятся, чужим против своих здесь не помогают…

Сэр Роберт достал нож, обрезал веревки.

– Иди. Ничего не произошло. Ты будешь работать так же, как и раньше. Получать те же деньги, что и раньше. Про то, что ты убил Джонатана-хаджи – я никому не скажу. Иди.

Сэр Роберт отворил дверь, кивнул стоящему в коридоре с оружием Керзону – все в порядке. Ему можно выйти.

Так… с этим – все. Больше ничего не вытащишь. То, что он затаил злобу – это несомненно, но с этим надо разбираться потом. И еще эти казаки…

Как все не вовремя…

Зашел сержант Керзон. Вопросительно посмотрел на босса – что будем делать, какие приказания, мол…

– Ты ведь из Афганистана, верно? – вспомнил сэр Роберт

– Не совсем, сэр. Просто мой отец…

– Ладно, ладно. Ты жил там. Знаешь, что к чему, верно?

– Вероятно, да, сэр.

– Тогда послушай меня. И скажи, что бы ты сделал на моем месте…

Керзон внимательно выслушал. Когда сэр Роберт закончил – пожал плечами

– Идти к чайханщику нельзя, мы не найдем их там. В местную полицию тоже – продадут. Там явно есть сочувствующие, сэр.

– Согласен. И?

– Остается рисковать. Я бы поставил два патруля. И ждал бы.