Громкий стук в дверь вывел ее из глубокой задумчивости.

– Кто там? – вздрогнув, спросила Клио.

Вошла Далей. Стоило ей только бросить один взгляд на сидевшую на скамейке Клио, как она заквохтала, словно курица, потерявшая своих цыплят. За время ее отсутствия хозяйка даже не расчесала волосы, не говоря уже о прочих приготовлениях к свадьбе.

В следующую секунду в распущенные косы несчастной Клио с такой силой воткнулся гребень, что можно было подумать, будто служанка собралась ее не расчесывать, а пытать.

– Бог мой, Далей! Имей же сочувствие! Сильно сомневаюсь, что Меррик согласится сочетаться браком с лысой невестой.

– Миледи, времени осталось в обрез! Вам давно следовало спуститься во двор: граф, говорят, уже в часовне.

– Ничего страшного. Граф отлично знает, что я всегда опаздываю. – Далей покачала головой.

– Вот если бы я выходила замуж за графа, то я бы поторапливалась, это точно.

– Если бы замуж за графа выходила ты, я бы, по крайней мере, прошлую ночь поспала как следует.

– А вы что же, миледи, дурно почивали?

Клио молча пожала плечами.

– Неужто вы боитесь, миледи? А может, вам... хм... требуется совет?

– Совет? – Клио свела на переносице брови.

– Ну да... стало быть... по поводу этой ночи. – Далей старалась изо всех сил не встречаться с хозяйкой взглядом. – Я имею в виду брачное ложе...

Клио пристально посмотрела на порозовевшее лицо девушки, а потом неожиданно расхохоталась. Между тем Далей продолжала продираться гребнем сквозь густые пряди волос Клио с таким видом, будто на свете не существовало занятия важнее.

– Послушай, Далей, – Клио взяла служанку за руку, приостановив этот мучительный процесс, и когда девушка подняла на нее глаза, постаралась напустить на себя суровый и неприступный вид, подражая сестре Агнес. – Если не ошибаюсь, ты не замужем. Так что же ты можешь сообщить мне на этот счет?

Далей мучительно, до слез покраснела.

– Дело в том, миледи, что люди иногда говорят такое... Впрочем, это вовсе не предназначено для ушей вашей милости.

– И что же говорят люди? Что ты слышала?

– Я могла бы многое порассказать, да боюсь, все это покажется вам ужасным, миледи.

– Понятно... – Клио замялась, не имея представления, до какой степени простой народ лучше осведомлен об интимной стороне жизни, нежели она сама. – Слушай, а тебе самой приходилось спать с мужчиной?

Далей сделала испуганное лицо и осенила себя крестным знамением.

– Не дай бог, миледи! Клянусь, я девственна.

В самом деле, что одна девственница могла рассказать другой? Это было все равно, как если сошлись бы два ангела и заспорили о плотском грехе. Тем не менее, Клио решила как-то прояснить ситуацию, а заодно и проверить искренность своей служанки.

– А ты слышала, что мужчины, когда целуются, ласкают женщин языком?

Далей покраснела еще больше – если такое было возможно – и принялась рассматривать носки своих туфель.

– Ага. На прошлой ярмарке в мае Дэвид-шерстобит засунул мне язык прямо в рот...

– А как же твой трубадур?

Далей вскинула было глаза, потом снова потупилась и улыбнулась.

– И он тоже.

В комнате на некоторое время установилось неловкое молчание, после чего Клио решила взять на себя дальнейшее развитие щекотливой темы.

– А ты слыхала, что мужчина – вот так же, губами и языком – может целовать женщину ив... другие места?

Служанка сосредоточенно нахмурилась.

– Это в какие же?

– Ну, например, в груди...

Далей отчаянно затрясла головой.

– Нет уж, миледи, что хотите мне говорите, а я все равно не поверю. Груди – это для того, чтобы детей вскармливать. А чтобы их какой-нибудь мужчина облизывал... Уж не знаю, кто это вам наговорил.

Клио прикусила губу и решила, что этот разговор продолжать не стоит и о других местах на ее теле, которые любил целовать Меррик, соответственно, упоминать тоже смысла нет. Служанка просто в это не поверила бы. Сказать по правде, Клио и сама бы не поверила, если бы ей рассказал об этом кто-нибудь...

Неожиданно на нее снизошел странный покой, поскольку она вдруг в полной мере осознала истинность пословицы – «не так страшен черт, как его малюют». Девушка почувствовала себя куда лучше. Уж что-что, а целоваться с Мерриком она теперь сможет, когда захочет, – это бесспорно!

Улыбаясь уголками рта, Клио уже без всякого тяжелого чувства позволила служанке расчесать как следует свои длинные волосы, а потом свободно закрепить их у шеи с помощью серебряной ленточки. После этого она выпрямилась во весь рост, вытянула руки, и Далей надела на нее белоснежное парчовое платье, затканное серебряной канителью и отделанное у горла мехом горностая. Как только Клио оделась, Далей сразу же развязала ленточку, и волосы Клио серебристым водопадом свободно заструились по ее спине до самых коленей.

В дверь постучали, Далей отворила тяжелую дубовую створку, и в комнату вошла королева Элеонора.

– Ага, я успела как раз вовремя! – воскликнула она. В руках Ее Величества был чудесной серебряный поясок филигранной работы с огромной жемчужиной в виде пряжки. – Это свадебный дар Эдуарда.

– Какое чудо! – прошептала Клио.

Она и в самом деле была в полном восторге от королевского подарка, поскольку в жизни не видела пояска изящнее и наряднее.

– А вот это уже от меня, – произнесла королева, подвешивая к пояску крошечный серебряный кинжал в ножнах, не менее изысканный, чем сам пояс. Усыпанный драгоценностями кинжальчик висел на серебряной цепочке и походил скорее на игрушку, чем на оружие.

Клио подняла взгляд и заметила веселый блеск в глазах королевы.

– До чего же грозное оружие! – воскликнула она, и они вместе с Элеонорой весело рассмеялись.

Тем временем служанка возложила на голову Клио свадебный венец в виде короны из жемчужин удлиненной формы, которые были похожи на слезинки какой-нибудь плаксивой феи. Сзади на спину Клио – подобно украшению «майского шеста» на деревенском празднике – свисали длинные ленты серебристого цвета, переплетающиеся с ее распущенными волосами.

– Вы сегодня хороши, как никогда, ваша милость! – восхитилась Далей.

– А ведь она права, Клио, – улыбнулась Элеонора. – По-моему, каждый мужчина – неважно, женат он или нет, – захотел бы оказаться сегодня на месте сэра Меррика.

Высочайшая похвала повергла Клио в некоторое смущение, и она попыталась скрыть его шуткой: