устать и безвольно повиснуть. Это заставляло его атаковать даже тогда, когда разумный человек мог бы поддаться отчаянию.

Тем не менее, несмотря на его ярость, часть его заметила, как его самые грозные союзники выбыли из борьбы. В начале, когда он и его братья атаковали глабрезу мечами, топорами и копьями, чужеземцы швыряли в него молниями, пламенем и лучами горящего света. Но эти атаки прекратились. Не в силах отвлечь внимание от демона, Вандар не смог понять почему. Он задавался вопросом — убила ли магия глабрезу Аота, Джесри и Церу.

Что бы с ними ни случилось, это была его битва — его и Клыка Грифонов. И, несмотря на разбросанные по полу измятые и расчлененные тела рашеми, Вандар все еще верил, что они смогут победить. Конечно, чары красного меча могли убить демона, но пока что они лишь отрубали и нарезали его конечности. Берсерк знал, что должен найти способ добраться до его жизненно важных органов.

Он закричал, чтобы привлечь его внимание, и бросился к его правой ноге. Это поразило демона, как Вандар и надеялся, но результат был иным. Демон не опешил, а произнёс слово силы. Магия пронзила тело берсерка и заставила кровь брызнуть из носа.

Он зарычал, прогоняя боль, и снова рванул вперед. Затем, как он и надеялся, пара огромных клешней спустилась с высоты, чтобы поймать его и разорвать на куски. Он рванул в сторону, а когда демон начал оттягивать конечность назад, прыгнул и схватился за ближайшую клешню.

Острые края порезали его, и если бы демон просто сомкнул свои клешни, он бы отрубил берсерку руки. Но воин застал его врасплох, и вместо этого глабрезу просто завершил задуманное действие. Он поднял когти обратно в воздух, а вместе с ними и Вандара.

Глабрезу начал сжимать свои клешни, но Вандар был слишком быстр для него. Он вздрогнул и запрыгнул на вершину когтя, когда был всего в одном мгновении от смерти. Демону нужно было только махнуть рукой, чтобы подбросить его вверх и поймать в клешни или швырнуть через склеп, чтобы разбить о стену. Но прежде чем он успел это сделать, берсерк прыгнул ему на грудь.

Красный меч вонзился в обгоревшую, почерневшую плоть глабрезу почти по самую рукоять. На мгновение Вандар повис на оружии, как альпинист на крюке. Затем под его весом меч выскользнула из раны.

В отчаянии он ухватился за пучок длинных жестких волос, которые его союзники—заклинатели не сожгли. Вися на нем, он сделал еще один выпад, а затем почувствовал — или, может быть, это были эмоции красного меча — огромные клешни, вытянувшиеся за его спиной и готовые сорвать берсерка, как клеща.

Но когти так и не сомкнулись на нем. Вместо этого демон с медлительностью, напоминавшей начало лавины, рухнул на колени. Визжа, его братья по клыку бросились колоть и резать нижнюю часть его туловища.

* * * * *

Пытаясь контролировать свое дыхание, Аот знал, что устал, а кощунство — нет. Ему нужно было положить конец сражению. Он позволил щиту немного опуститься, и его враг нанёс удар.

Казалось, что нежить не попала, но когда Аот переместился, чтобы избежать ответного удара, он увидел, что это была всего лишь уловка – настоящая атака была нацелена в его ноги.

Поскольку его щит находился не на той стороне его тела, Аоту пришлось парировать атаку копьем. Выкрикнув слово силы, он остановил пьющее жизнь оружие на расстоянии пальца от своего тела, хотя сила удара сотрясла его руку до самого плеча.

Он поджег свое копье хаотической силой и ударил врага в бок. Острие разорвало кольчугу кощунства и пронзило серую кожу под ней.

Но в тот же момент нежить ударила Аота по голове сбоку. Его шлем лязгнул, и, оглушенный, он потерял равновесие.

Он лихорадочно пытался приготовиться к тому, что будет дальше. Покачиваясь, он пытался восстановить равновесие и поднять щит и копье в нужную позицию, но он действовал намного медленнее меча своего врага.

Когда воин—нежить нанес горизонтальный удар, один из ледяных троллей, которых он привел в хранилище, бросился между ним и Аотом. Намереваясь сразиться с каким—нибудь рашеми или эльфом—оленем, он, видимо, не заметил, как вмешался в чью—то драку.

Большой меч вонзился глубоко, и тролль рухнул, а его плоть сморщилась. Кощунство дернул за рукоять своего оружия, чтобы освободить его из трупа.

По милости Девы удачи, это заняло мгновение. Этого было достаточно, чтобы мысли Аота снова сфокусировались, и он выпалил заклинание.

В воздухе появилось призрачное голубоватое оружие, почти такой же длины, как и оружие нежити. Меч полетел во врага Аота, но тот со звоном отбил удар.

Это дало Аоту еще несколько мгновений на подбор подходящего заклинания. Но когда он сделал вдох, чтобы начать читать слова силы, лоскутный воин прорычал лишь одно слово. Аот никогда раньше не слышал его, но заряд магии, который оно несло в себе, заставил его зубы сжаться, и больная голова боевого мага снова запульсировала. В тот же момент труп ледяного тролля схватил его за лодыжку.

Аот едва успел отпрыгнуть. Возрожденный ледяной тролль поднялся с пола.

— Ладно, подумал он, — это соревнование. Мне нужно избавиться от тебя, прежде чем кощунство найдет способ избавиться от моего летающего меча.

Внезапно над склепом раздался бестелесный женский голос, магия сделала его слышимым, несмотря на рев боя.

— Урамар! – крикнул голос. — Отступайте! Все отступайте!

Все еще защищаясь от меча из света, кощунство начал делать именно это, а вместе с ним и его войска. Аоту пришло в голову, что благоразумный человек был бы рад отпустить его, но он был уверен, что кощунство был одним из лидеров нежити, угрожающей Рашемену. Он принялся атаковать тролля с удвоенной энергией, дабы поскорее избавиться от него.

К сожалению, на это ушло несколько ударов сердца, и после этого Аот обнаружил, что перед ним были лязгающие, дымящиеся вепреподобные конструкции из стали и латуни — вероятно, продукт колдовства Роматари — которые прикрывали отступление нежити. Когда Аот и его союзники уничтожили их и склеп был зачищен, кощунство уже давно исчезло.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Как и планировалось ранее, уцелевшие лидеры нежити собрались в подвале на два уровня глубже, чем тот, который они только что уступили атакующим. Несколько их утомленных последователей столпились в зале с его замысловатыми барельефами в виде демонов и проклятых душ, ползающих друг по другу. С каждым мгновением нежити становилось