Бодайбо, Тюмени, Иркутске — по инициативе эсеров прокатилась волна восстаний. Одни стали самостоятельно сражаться с большевиками, а некоторые перешли на их сторону (Суворов Д. С. 151–152). Эсеровский фронт действовал в тылу Колчака, разлагая его (Серебренников… С. 439).

Последнее восстание эсеров — Иркутско-Черемховское 24 декабря 1919 года, значительную помощь им оказали чехи. 4 января 1920 года повстанцы одержали победу, и — парадокс судьбы! — Колчак оказался заложником эсеров! Подход красных вынудил эсеров отходить на восток, оставив Колчака большевикам (Суворов Д. С. 152–153).

Не спешили на помощь Колчаку и белые «партизаны» атаманы Семенов (Забайкалье), Анненков (степной край вокруг Семипалатинска), Дутов (Оренбуржье), хотя и оказывали ему временами определенную помощь (Серебренников… С. 436). В конце декабря Семенов пытался оказать Колчаку под Иркутском помощь и спасти положение, но ему в спину предательски ударили чехи. Пришлось отойти (Серебренников… С. 483), оставив сильно поредевшие и изнуренные длительным зимним переходом колчаковские части на противостояние превосходящим силам красных.

Не будем пока касаться финала колчаковской эпопеи, перейдем к ее началу — ноябрю 1918 года и коротко остановимся на диспозиции противоборствующих сторон.

Основной фронт против Колчака — фронт красных по Уралу, примерно 213 000 бойцов (Норман Перейра… С. 98), у Колчака — 130–140 тыс. бойцов, но они растянуты от Каспия до Камы (указ. соч., с. 107). И этот фронт покидали чехи, не признавшие переворот Колчака.

На рубеже ноября — декабря 1918 года Колчак, ни с кем не советуясь, ударил по трем направлениям — южному, западному и северному. И хотя 23 декабря взял Пермь, в конечном итоге потерпел поражение. Южный фланг — Дутов (33 000 казаков) не поддержал западную группировку (40 000 бойцов): казаки не хотели удаляться от своих родных мест (указ. соч., с. 105–107). За такое ослушание большевики расстреливали тысячами, но у Колчака сил не было — и казакам их вольность сошла с рук.

Был у Колчака и внутренний фронт — подпольно-большевистский, партизанско-крестьянский — десятки тысяч бойцов (Серебренников… С. 439). В Енисейской губернии действовали два крупных большевистско-партизанских отряда. Большую роль в организации партизанского движения играли пришедшие с фронта солдаты-большевики; неумелые действия властей в отношении крестьян способствовали распространению среди них антиколчаковских настроений, произволу атаманов и самих интервентов. Деятельность красных партизан в тылу Колчака была значительной (указ. соч., с. 452).

Большие проблемы у Колчака были с набором солдат, он не нашел подход к крестьянству, политическая работа не велась ни среди населения, ни в армии. За что воюем — не знаем!

Плохо было налажено снабжение фронта амуницией и продовольствием. Зарплата солдат и офицеров была мизерной, их семьи не защищены (Норман Перейра… С. 117).

С первых дней у Колчака острейшая проблема с обмундированием. Обеспечить зимней амуницией сотни тысяч солдат и офицеров ни на Урале, ни в Сибири резервов не было (указ. соч., с. 443–444). И в то же время благодаря растяпам из военного командования при потере Перми и Кунгура большое количество военного снаряжения оставили большевикам. В Уфе при эвакуационной спешке жгли горы снаряжения, которого так не хватало войскам, негодовавшим при виде такой безответственности верхов. Все военное снаряжение, завезенное на Урал — благодаря безрассудству соответствующих чинов ставки — было утеряно. Все жили только победами, о случайностях военной фортуны никто не думал, своевременным вывозом в тыл этих запасов не озаботились. Впереди зима, а запасов нет. Вот цена разгильдяйства абсолютно некомпетентных чинов омской ставки, постоянно бравировавших своим всезнайством. Такое же безмерное скопление армейского имущества имело место в армейских магазинах, и его хватило бы одеть все боевые части. Немало имущества скопилось и в вагонных эшелонах — а солдаты раздеты и оборваны (Россия антибольшевистская… С. 163–164).

Сдача Перми, Кунгура и Уфы ничему не научила. При уходе из Омска большевики захватили колоссальное количество военного имущества — пушки, пулеметы, снаряды, масса винтовок. Колчак имел немало времени для эвакуации этого имущества — все проспал. Гражданские министры оправдывались тем, что во всем доверялись генералам, а те твердили, что Омску ничто не угрожает! (Серебренников… С. 470).

Проверка тыловых и армейских учреждений в районах Новониколаевска и Красноярска обнаружила громадные залежи обмундирования и обуви, столь необходимых армии, но до нее не доходящих: 30 000 пар сапог в одном эшелоне, 20 000 пар суконных шаровар в другом, 29 000 пар белья в третьем и т. д. (Россия антибольшевистская… С. 225). Снабженческие организации приобретали продукты у населения за деньги. Но связь тыла с фронтом налажена слабо. Даже армейские штабы не знают, что у них есть. Фронт стонет от вшей, а в полевых аптеках избыток дезинсекционных средств (указ. соч., с. 246).

13 декабря пал Новониколаевск. И опять в железнодорожной пробке перед Новониколаевском большевики взяли в вагонах громадное количество военного имущества. Предшествующие потери колчаковской администрации впрок не идут (Серебренников… С. 477).

Чем занимался торгово-промышленный альянс в течение всей колчаковской эпопеи? Решением хозяйственных вопросов почти не занимался, сконцентрировав свою деятельность на удовлетворении военных заказов армии.

Во многих городах выходили кооперативные газеты, которые носили в основном социалистический оттенок и были в оппозиции к правительству, подрывая его авторитет (ср. с ленинским Декретом о печати!). Торгово-промышленный союз газет не издавал (!), благоприятную правительству атмосферу не формировал! Все помыслы — как бы побольше отхватить на военном заказе (Серебренников… С. 476–477).

Газеты с социалистическим оттенком подрывают авторитет колчаковского правительства, самого Колчака, а ни Колчак, ни его правительство и в ус не дуют, антибольшевистской пропагандой не занимаются. Наглядная демонстрация политического младенчества верхов всей колчаковской администрации.

В чем причина бестолковщины, царившей на подведомственной Колчаку территории и в самой армии? Прежде всего в самом Колчаке, он по характеру — воск, из которого его некомпетентное, но амбициозное окружение лепило что хотело (Россия антибольшевистская… С. 192, 204). По свидетельству чинов, близко стоявших к «верховному правителю», Колчак производил впечатление «человека нервного, не знавшего страны, населения и гражданских дел» (Россия антибольшевистская… С. 5). Он не был подготовлен к решению большого круга государственных и военных вопросов (указ. соч., с. 198), у него дефицит воли и административного умения, и уже поэтому он не мог поддерживать порядок на фронте и в тылу (Норман Перейра… С. 117, 124).

Колчак ставил на высокие должности абсолютно никчемных, некомпетентных людей, вызывая вражду между полевыми командирами и ставкой (указ. соч., с. 108). В связи с этим особую ненависть у фронтовиков вызывал молодой начальник штаба верховного командования Лебедев, стратегический младенец, который своими частыми выездами на фронт только создавал пробки эвакуационных эшелонов на однопутной магистрали — и от