Молодой человек сдружился с Кармелом, который научил египтянина править знаменитой хеттской колесницей, владеть боевым топором и копьем. Тамиту очень хотелось подробно описать обычаи этого народа, но хетты писали не на легком папирусе, а на тяжелых глиняных табличках, поэтому юноша решил подождать возвращения на родину.

Вскоре после того как Рамсес и Муваталли заключили мир, войско хеттов направилось в хорошо укрепленный город Депер. Узнав об этом, Тамит спросил Кармела о своей судьбе, и тот ответил:

— Я могу устроить так, что ты поедешь домой хоть завтра. Но предлагаю тебе остаться еще ненадолго. Посмотришь крепость. Она окружена очень красивой долиной. Быть может, тебе понравится у нас и ты не захочешь возвращаться домой.

Тамит не стал уточнять, было ли это шуткой. Молодой человек знал: он должен быть среди своих. Его дорога, как и путь солнца, бессмертного бога Ра, пролегала в одном направлении.

Равнина струилась шелком и переливалась серебром. Упрямый ветер волновал высохшую до белизны траву. Звенела сбруя, поскрипывали седла, стучали копыта коней, резкий ветер вырывал из глаз слезы. День ото дня перед Тамитом расстилалось полное жизни пространство. Свежий воздух бередил душу и горячил кровь, вид бескрайних небес внушал надежду и радость.

Инара ехала рядом с египтянином. Она училась понимать его, а он — ее язык. Вскоре они смогли разговаривать. Хеттская принцесса жадно расспрашивала Тамита о жизни в Фивах, о богах, в которых он верил, и обычаях египтян. В свою очередь молодой человек узнал от Инары о том, что царица хеттов — ею была отнюдь не жена, а мать правителя страны! — играет большую роль в делах государства и у нее есть своя собственная печать. О том, что некоторые хеттские девушки приносят свою девственность в жертву Кибеле, отдаваясь незнакомцам на алтаре богини.

Инара нравилась Тамиту. Она была красива необычной, неегипетской красотой; ее собственные роскошные, напоминающие светлое пламя волосы струились до пояса, а серебристые глаза сияли не мечтательностью и кротостью, а бесстрашием и весельем. Тамит не знал и никогда не спрашивал, есть ли у нее жених и что думают хетты о том, что он повсюду разъезжает в сопровождении царской дочери.

Однажды, когда они ехали вдоль берега Оронта, Инара обмолвилась:

— Прежде я считала египтян заносчивыми слепцами, безмерно гордящимися своими богами, письменами и постройками.

Тамит улыбнулся.

— Мне трудно быть высокомерным, поскольку я вырос на болотах, в самом глухом уголке дельты. Человек, которого я считал своим отцом, ловил рыбу и плел папирусные циновки.

— Странно, что новая жизнь не вскружила тебе голову, — заметила Инара, и Тамит задумчиво произнес:

— Наверное, так получилось, потому что я не сумел получить самого главного.

Глаза младшей сестры царя сияли любопытством.

— О чем ты?

— Я не хочу об этом говорить, — ответил юноша.

Некоторое время они ехали молча. Молодой человек думал

о матери и отце, которые наверняка считали его погибшим. Тамита охватило чувство глубокой вины и трагической нежности. Он побывает в крепости хеттов, а после обязательно вернется домой и обнимет Уну!

— Давай поговорим о том главном, что волнует меня, — предложила девушка и призналась: — Я хочу прийти в твой шатер на закате, египтянин, чтобы разделить с тобой ложе. Ни один мужчина не волновал меня так сильно, как ты, потому я еще не принадлежала ни одному из них.

Вопреки ожиданиям девушки молодой человек не обрадовался. Как объяснить Инаре, почему он не хочет усложнять свою жизнь?

Тамит услышал свой спокойный, прозвучавший как будто со стороны голос:

— Послушай, Инара, ты дочь царя, тогда как в моих жилах течет не божественная кровь. Кармел заблуждается на этот счет. Несмотря на заключенный мир, наши народы остаются врагами. У нас разные боги. — И с тайным облегчением подытожил: — Твои братья никогда не отдадут тебя замуж за египтянина!

Молодой человек решил не открывать девушке правды. Проще сослаться на войну и обычаи.

Инара беспечно улыбнулась.

— Тебе необязательно брать меня в жены, Тамит. Я прошу не об этом.

— Если так, что скажут твой будущий муж и братья, если узнают о том, что мы сделали?

— Мне все равно. Моя мать была жрицей, она отдавалась мужчинам на алтаре Кибелы! Потом пришел мой отец и женился на ней и мне было суждено родиться принцессой. Однако мать всегда говорила, что вкус свободы на губах много прекраснее привкуса золота, — сказала Инара. — Я не случайно попросила у брата позволения ухаживать за тобой. Я сразу поняла: мы предназначены друг другу.

— Ты так решила, потому что умеешь предвидеть судьбу?

Она сделала паузу и посмотрела ему в глаза.

— Не только поэтому.

Тамит вспомнил предсказание Кармела, которое отчасти сбылось.

— Скажи, что меня ждет!

Молодой человек протянул девушке руку, но она не взяла.

— Нет! — В ее голосе слышались своеволие и упрямство, достойные сестры царя. — Меня не интересует будущее. Я думаю только о настоящем, в котором ты должен принадлежать мне. — И с вызовом откинула назад отягощенную косами голову. — Или я тебе не нравлюсь?

Тамит предпринял последнюю попытку:

— Такая девушка, как ты, не может не нравиться! Поверь, я обыкновенный человек, Инара. Я тебя не достоин.

Девушка рассмеялась.

— Если б ты смог посмотреть на себя моими глазами! Ты не такой, как другие. Ты наблюдаешь за всем, что есть вокруг, не как воин, а как путник. Ты живешь тем, что называется мечтами, и они не похожи на обычные человеческие желания.

«Да, — хотел ответить Тамит. — Я мечтаю, чтобы в душах людей царил свет, чтобы все были счастливы и, по крайней мере, каждый получал то, чего больше всего желает. Чтобы дороги мира были открыты для тех, кто хочет по ним пройти».

Вот только... что толку говорить о том, что не может исполниться?

Вскоре наступил вечер и войско сделало привал. Тамит сидел возле входа в палатку. Небо на западе стало красным, как раскаленный металл, по лагерю были разбросаны желтоватые огни, а равнина, наоборот, потонула в темноте.

Когда солнце зашло, молодой человек увидел мерцающие искорки, которые срывались с небес и летели вниз. Это были звезды или, возможно, еще какие-то светила, не известные ему. В темноте безмятежно колыхались травы, шелестел ночной ветер.

Тамит был уверен, что Инара сдержит свое обещание и придет, но не испытывал никакого волнения. Заметив девичий силуэт, молодой человек поднялся и шагнул навстречу. Инара безмолвно обвила его шею руками, а после скользнула в шатер.

Тамит медленно, осторожно освободил ее тело от тонких покровов. Он был рад, что можно молчать и не лгать. Второй раз в его жизни женщина приходила к нему сама и предлагала себя. И снова он был не в состоянии дать ей то, чего она желала на самом деле. Тело Инары было горячим и нежным. Взор серебристых глаз завораживал и манил. Тамит думал о том, что, возможно, дочери жрицы богини Кибелы были известны особые тайны? Рабыня Джемет и другие женщины их не знали. К тому же ему еще не приходилось держать в объятиях девственницу.