С другой стороны, оказался совершенно недостаточным собственный запас колючей проволоки. Не считая запасов для крепостей, на каждый корпус подлежало хранению 5 тыс. пудов проволоки, а всего — 190 тыс. пудов. И положенный запас имелся в наличии. Но в июне 1915 г. Генеральный штаб докладывал военному министру: «Запасы колючей проволоки, сделанные в мирное время, оказались ничтожными и были израсходованы в первые же месяцы войны». Впервые месяцы 1916 г., пока армия заканчивала оборудование укрепленных позиций, занятых с осени 1915 г., требовалось в месяц по 2 200 000 пудов колючей проволоки. 4/5 этой потребности было выписано из-за границы. С середины 1916 г. потребность в проволоке уменьшилась, армия перестала высылать новые требования, что позволило высвободить часть транспорта для иных поставок.

К началу войны в войсках, в соответствии с табелем, находилось 1353 телеграфных, 10 279 телефонных аппаратов, 23 664 версты (25 083,8 км) телеграфно-телефонного кабеля. Кроме того, на складах — 495 телеграфных и 5854 телефонных аппарата, 11 084 версты кабеля. Опыт первых же месяцев войны потребовал от начальников всех соединений более четкой организации боя, взаимодействия всех участвующих в нем частей и родов войск и более жесткой централизации управления. В позиционный период войны эта тенденция только усилилась. Это, естественно, требовало качественно улучшить связь. Потребность в связном имуществе резко возросла. Для доукомплектования армейских и корпусных узлов связи использовали аппаратуру из оставленных войсками крепостей. Но пехотные дивизии и полки постоянно испытывали дефицит средств связи.

С начала войны по 1 января 1916 г. на отечественных заводах разместили заказы на 3897 телеграфных, 121 313 телефонных аппарата, 332 837 верст кабеля, 9465 двуколок. Выполнение заказов вызвало ряд трудностей, хотя сборку аппаратуры связи поставили и в мастерских учебных заведений. Относительно увеличения производства телефонных аппаратов председатель ЦВПК А.И. Гучков писал военному министру 30 августа 1915 г.: «Существующие фабрики не в состоянии полностью удовлетворить потребности армии… С точки зрения правильного снабжения армии телефонным имуществом необходимо, во-первых, увеличить отечественное производство и, во-вторых, создать новое производство в более глубоком тылу» (большая часть русского производства телефонных аппаратов и кабеля была сосредоточена в Петрограде). Требуемое количество аппаратуры и кабеля заводы начали давать только в конце 1915 г., но к тому времени возросла и потребность. Производили закупки за рубежом — например, в Японии и США, — но и эти заказы не выполнялись в срок. Так, из заказанных в 1915 г. в США 26,5 тыс. телефонных аппаратов, 2 тыс. верст телеграфного и 134 тыс. верст телефонного кабеля к 1 января 1916 г. полностью поставлен был только телеграфный кабель, телефонов поступило только 6,5 тыс., а телефонного кабеля — 8 тыс. верст.

Солдаты-телефонисты с имуществом телефонной команды

В действующей армии к 1 января 1916 г имелось: 4000 телефонных аппаратов, запас телефонного и телеграфного кабеля на 27 000 верст, 240 «станций искрового телеграфа». Потребность в телеграфно-телефонном имуществе с 1 января 1916 по 1 июля 1917 г. оценивалась русскими специалистами в 298 000 телефонных и телеграфных аппаратов, 680 000 верст кабеля. Всего же за весь 1916 г. в армию было поставлено 105 000 телефонов, 3000 телеграфных аппаратов, 236 000 верст кабеля, 802 радиостанции. То есть потребность отнюдь не покрывалась. А на 1917 г. намечено было увеличение табельных норм телеграфно-телефонного имущества до 40–50 телефонов и 90–100 верст проводов на каждый пехотный полк. Это требовало поставки дополнительно 340 000 телефонов, 3000 телеграфных аппаратов и 450 000 верст кабеля. Эта потребность совершенно не была покрыта.

Неудивительно, что самым надежным и постоянно имевшимся под рукой средством связи оставались посыльные-бегуны, и вне поля боя, и непосредственно в бою. На поле боя под огнем противника они перемещались обычно перебежками на расстояние 150–200 м. Кроме того, на поле боя использовалась сигнализация флагами (дальность связи днем — 1,5 км), фонарем (ночью — до 3 км, при использовании биноклей дальность обоих видов связи увеличивалась примерно вдвое), ракетами на небольшом расстоянии — свистком.

Радиостанции, имевшиеся в армии к началу войны, относились к типу «искровых». В отличие от полевых телефонов, тогда уже достигших достаточной портативности (не считая, конечно, всегда тяжелых для связиста катушек с кабелем), полевые и кавалерийские радиостанции были «подвижны» достаточно условно — полевая искровая радиотелеграфная станция размещалась на нескольких двуколках. В низовой армейской связи использование радиосредств вообще не предусматривалось. Между тем война выявила необходимость иметь в низовых звеньях пехоты, артиллерии радиостанции для решения задач корректировки артиллерийского огня, взаимодействия частей и т.д.

Для покрытия потребности армии за год, с июля 1916 г. по июль 1917 г. необходимо было получить 2391 радиостанцию, в счет чего было заказано: полевых радиостанций — 230, легких — 181, автомобильных — 1, авиационных — 690 и 17 наблюдательных (12 конных и 5 автомобильных).

В России производство радиостанций могли вести два предприятия — «Русское общество беспроволочных телеграфов и телефонов» (РОБТиТ) и «Сименс-Гальске». Их производительности явно не хватало для покрытия даже текущей потребности, и основным источником стали заказы за границей. В частности, к октябрю 1916 г. 185 радиостанций было заказано во Франции. Тем не менее на конец апреля 1917 г. армия имела всего 246 радиостанций, вначале июня — 314. Если учесть, что к началу 1917 г. русская армия имела на пяти фронтах 158 пехотных и 48 кавалерийских дивизий (а были еще корпусные, армейские управления), ясно, что таким количеством не удавалось обеспечить радиосвязью даже штабы соединений.

Однако в ряде случаев иными средствами обеспечить связь просто не удавалось. При подготовке Сарыкамышской операции в декабре 1914 г., например, по приказу командующего Кавказской армией генерала Юденича за войсками, действовавшими на основных направлениях, были организованы несколько радиолиний с оконечными станциями в штабе армии и штабах дивизий (отрядов) — на высотах, перевалах, в долинах и ущельях находились промежуточные ретрансляционные радиостанции. Для обеспечения управления соединениями, действовавшими от Батума до Товиза, работало около 30 полевых радиостанций.

Хорошо известно, какую роль сыграли автомобили в быстрой переброске войск на фронт или вдоль фронта во французской и германской армиях. В русской армии можно говорить лишь об отдельных примерах такой переброски, имевших местное тактическое значение. О «моторизации» русские пехотные соединения могли лишь мечтать, поскольку автомобильный парк России был крайне беден и не обеспечивал «моторизации» тылов, для которой, прежде всего, использовался. Как известно, состоял он из автомобилей иностранного производства (автомобили отечественного производства были крайне немногочисленны) самых различных марок.