Он пристально посмотрел на нее.

– Наши отношения.

Его слова ошеломили ее. Она ждала, что Алек скажет что-нибудь еще, но он, по-видимому, сосредоточился на управлении фаэтоном.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем виконт произнес:

– По поводу прошлой ночи. Я не хочу, чтобы вы думали, будто вам не следует... – Он замолчал. Лицо его напряглось, взгляд был направлен куда-то вперед. – Я хочу сказать, что...

– Не утруждайтесь, пожалуйста. – Ей было совершенно ясно, что он пытался сказать. Презрительно поджав губы, она коротко фыркнула: – Я все прекрасно понимаю.

– Нет, не понимаете. – Алек мрачно взглянул на нее. – Я раньше никогда не соблазнял девственниц и сейчас не собираюсь этого делать.

Соблазнять? Они провели ночь в упоительной страсти, а он относится к этому как к соблазнению? Джулия в отчаянии почувствовала, что на глазах у нее выступили слезы.

– Вам совершенно не о чем беспокоиться. Прошлая ночь – это моя ошибка.

Алек озадаченно нахмурился.

– Ваша ошибка?

– Да, но вас это не должно пугать: я не жду от вас никаких заявлений. – Что бы он ни предложил ей сейчас, она бы это с негодованием отвергла.

На его лице появилась болезненная бледность.

– Заявлений?

Ее сердце, словно свинцовая гиря, ухнуло и куда-то провалилось, но Джулии удалось довольно беспечно пожать плечами:

– Конечно. Это было просто кратким незначительным эпизодом, развлечением, которое для нас обоих ничего не значит.

В один миг бледность сменилась краской гнева. Глядя прямо перед собой, Алек отрывисто произнес:

– Краткий эпизод? Значит, вы именно так к этому отнеслись?

– Нуда. Очень краткий и очень... ну, словом, эпизод. Все получилось замечательно, решила Джулия. Она увидела, как потрясен ее муж, и от этого ей немного полегчало, так как запасов гордости у нее оставалось очень мало. И все же она не могла сдержать слез, крупными каплями стекавших по ее щекам.

Открыв ридикюль, Джулия достала носовой платок.

Алек продолжал глядеть прямо перед собой: ее настроение его, по-видимому, совершенно не интересовало.

Они свернули на широкую красивую улицу, оставив позади неказистые зловонные улочки Уайтчепела.

– Джулия, я думаю, что вы все же не совсем равнодушны к тому, что произошло вчера. Вы и я... Между нами существует сильное физическое притяжение.

– Физическое? – Ее голос жалобно задрожал, но Алек этого не заметил.

– Наши тела созданы друг для друга.

Как он мог так воспринимать невероятную красоту прошлой ночи, как мог свести все к простому физическому объяснению? Этим он ей напомнил мистера Тамболтона, пытающегося вычислить математический эквивалент для души. Разве не ясно, что некоторые вещи измерить просто нельзя!

Гордость осушила ее слезы.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Его взгляд словно вскипел.

– Вы ощутили то же, что и я, Джулия, и мне это точно известно.

– Я ощутила очень многое, – она думала только о том, как бы его побольнее ужалить, – но не уверена, что не почувствовала бы то же с кем-нибудь другим.

Алек резко натянул вожжи, несмотря на то что они остановились прямо посередине широкой оживленной улицы.

– Что?

Ее щеки вспыхнули, но она решительно продолжила:

– У меня мало опыта, но, думаю, я могла бы испытать нечто подобное, ну, скажем, с... – Джулия пыталась подыскать какое-нибудь имя и, как нарочно, не могла вспомнить ни одного. Когда ей это понадобилось больше всего на свете, ее память отказала ей в этой услуге.

– Так с кем же? – Его глаза пылали гневом.

Сзади них послышались ругательства кучера следовавшего за ними экипажа, и Джулия заторопилась, отчаянно пытаясь придумать имя.

– Ну... с Ником или с кем-нибудь еще...

Алек замер словно громом пораженный.

– С Ником?

– Или с кем-нибудь другим. – Черт, почему бы ей и правда не завести преданного поклонника – достойного и красивого, как ее муж? И отчего, хотя в светском обществе таких молодых людей предостаточно, она может думать только о человеке, сидящем рядом с ней?

Алек некоторое время молча на нее смотрел, потом вновь повернулся к лошадям и пустил их рысью. Движения его выглядели механическими, как будто он был занят какой-то внутренней борьбой. Вряд ли он вообще осознавал, что делает.

– Вы давно знаете Ника?

Джулия вспомнила свой первый сезон в качестве компаньонки. Тогда она впервые увидела Алека. Ее губы тронула дрожащая улыбка.

Он все ждал от нее ответа, и она нервно сглотнула.

– Четыре года или немного больше, если быть точной. А что?

Лицо виконта посуровело, в углах рта обозначились резкие морщинки.

– Хочу вам напомнить, сударыня, что теперь вы замужем за мной.

– Вряд ли я смогу забыть об этом.

– Вот и отлично. – Он враждебно взглянул на нее: – Как в Обществе восприняли вашу новость?

Джулия вздрогнула.

– Полагаю, мы выяснили большую часть наших вопросов, – осторожно ответила она.

– Ну что же, слава Богу. – Алек крепче сжал вожжи. – Я знаю, что без вас они будут скучать, как и вы без них, но это только к лучшему.

Немного помедлив, Джулия убрала платок в ридикюль.

– Простите?

Виконт бросил на нее короткий выразительный взгляд, который подтвердил ее худшие подозрения.

– Я сказал...

– Я слышала, что вы сказали, но не совсем поняла, что вы имели в виду. Почему они будут скучать без меня?.

В серых глазах Алека мелькнуло замешательство, потом он нахмурился.

– Вы хорошо помните вчерашний вечер, сударыня?

– Конечно, помню. Вы пришли ко мне в комнату, и мы...

– Нет, – грубо прервал он ее. – Не это. Я имею в виду званый обед, где обворожительная Дезире произвела такое неизгладимое впечатление на гостей. Вы обещали, что расстанетесь с Обществом, если по ее вине произойдет скандал.

Казалось, Джулию не должно было волновать то, что Алек считал Дезире обворожительной, как и другие мужчины; но ее покоробило то, что он сказал об этом вслух, – ведь в ее адрес он никогда не говорил ничего подобного.

Кашлянув, Джулия произнесла дрожащим голосом:

– Но ведь она не вызвала скандала...

– В самом деле? А как насчет того, что половина мужчин за столом поняла, кто эта женщина и чем занимается?

Джулия удивленно вскинула брови.