– Думаю, останемся до результата, хоть какого-то. – Таня обернулась к Андрею: – Понял? Будем жить у твоей мамы. Не представляю, как мы оттуда будем выбираться в Рафину, это так далеко и неудобно... Ты сможешь сесть за руль?

– Почему нет? А что за тачка?

Выяснилось, что Ирина водила «Пежо» и не любила его, хотя машина была почти новая и нареканий не вызывала. Причина оказалась проста – до этого она была владелицей «Мерседеса» и «Феррари» и потому презирала более скромную марку.

– Но эти шикарные машины она продала после открытия завещания, чтобы начать судебный процесс и нанять юриста, – осведомляла их Эви, лихо пролетая через какое-то сонное маленькое село. – Это было четыре года назад, а она до сих пор не может забыть, как ее обманули. Ирина рассчитывала на большую часть наследства, а все получила дочь ее мужа. В суде она пыталась доказать, что ей причитается по крайней мере половина имущества, но оказалось, что в завещании о ней нет ни слова. Даже то, что ей досталось – квартирка, небольшая сумма в банке и пенсия, – это почти милостыня! Отступные, чтобы развязаться! Словом, ее супруг позаботился о своей дочери, а жену не обеспечил. Думаю, он все же составлял более позднее завещание, где были оговорены другие условия раздела, но его так и не нашли. Возможно, он сам его уничтожил – Ирина признавалась мне, что в последнее время у них испортились отношения. Муж постоянно обвинял ее в том, что она не любила его и вышла замуж за деньги, а она, конечно, не могла его переубедить. Там еще дочь подливала масла в огонь – часто приезжала к больному отцу, сидела с ним наедине, настраивала против жены... Ирина уверена, что во всем виновата Афина.

– Дочь миллионера? – уточнила Таня, у которой уже голова шла кругом от этой истории с наследством. – Но разве не справедливо, что она наследовала отцу? Что тут удивительного, если он был к ней больше привязан?

– Это вы так считаете! – отозвалась Эви, снова оглушая сигналом клаксона ползущий впереди медлительный грузовик. – А Ирина думает, что Афина могла украсть настоящее завещание, чтобы в ход пошло старое, составленное еще до брака... Там все – в пользу дочери, других наследников не было.

– Но сейчас-то все кончено? – с надеждой спросила девушка. Она начинала всерьез опасаться, что им придется впутаться и в эту историю, но Эви ее успокоила. Об истории с пропавшим завещанием помнила одна Ирина да еще, конечно, ее личный психолог – так как часто по роду своей работы выслушивала пациентку. Все контакты с родственниками мужа Ирина оборвала давным-давно, те и подавно не стремились к общению – судебный процесс уничтожил даже ту видимость родственного согласия, которую они пытались поддерживать прежде. Афина взяла в свои руки отцовский гостиничный бизнес, исправно платила мачехе пенсию, размер которой определил суд, и за все годы, прошедшие после смерти отца, ни разу не позвонила Ирине. Та была обречена злиться и ворошить прошлое в полном одиночестве. Ее вдовство на чужбине оказалось очень горьким – сообщив это, Эви снова обернулась и с надеждой взглянула на Андрея, слушавшего ее с опущенной головой. Было неясно, многое ли он усвоил из прозвучавшей истории, да и слушал ли вообще – такой у него был отрешенный вид.

– Я так рассчитываю, что вы окажете на нее положительное влияние! – обратилась Эви уже прямо к парню. – Лучше всего будет, если вы ее увезете в Россию!

И так как тот не отвечал, даже не взглянул на нее, повернулась к Тане:

– Это возможно, как вы думаете? Я, как врач, говорю – здесь она окончательно сойдет с ума! У нее до сих пор все мысли только об этом завещании, наследстве, она злится на Афину и считает, что та погубила ее жизнь. Четыре года думает об одном и том же! Я счастлива, что к ней приехал сын, только это и может ее спасти!

– Будем надеяться. – Таня с опаской глянула на спидометр и убедилась, что они едут со скоростью около восьмидесяти километров в час. Правда, дорога была хорошей, машину почти не трясло, но чем выше они забирались в предгорья, тем чаще встречались такие повороты, на которых у Тани захватывало дух. Езда покойной Ольги была детской забавой по сравнению с тем, как вела себя за рулем Эви.

– Нельзя ли ехать потише? – неожиданно заговорил по-английски Андрей. – Я видел несколько знаков, где обозначена скорость сорок километров.

– О? – обернулась к нему Эви, одновременно выворачивая руль на повороте. – Да кто это соблюдает? Я езжу тут много лет, и всего несколько раз попадала в аварии. Зато сейчас мы будем на месте, и у вас весь вечер свободен. Можете прогуляться по городу, поужинать – я покажу, где хорошая кухня, можно даже съездить в горы, к Драконовым домам. Удивительное место, туда все туристы приезжают.

– Я предпочел бы связаться с матерью. – В голосе Андрея не звучало и тени туристического воодушевления. – Ей можно хотя бы позвонить?

– Конечно, ее позовут к телефону, я несколько раз в день ей звоню, – обнадежила его Эви. – Только мне казалось, что лучше будет сделать ей сюрприз, привести вас неожиданно. Я рассчитываю на шок!

– А я думаю, – вмешалась Таня, – что лучше сперва созвониться. По крайней мере, уже сегодня она будет знать, что сын приехал!

– Как хотите. Я-то хотела ее встряхнуть, а то она почти не разговаривает, все твердит, что ее жизнь кончена. – Эви внезапно сбросила скорость, и машина плавно покатила по узкой улице, начавшейся так внезапно, что неподготовленные пассажиры вздрогнули от неожиданности. – Вот и Стира! Приехали как раз к ужину!

Они миновали еще несколько улиц, тесно застроенных старинными белыми домами, пересекли соборную площадь, уже знакомую Тане, и углубились в темноватый извилистый переулок, окончившийся тупиком. Там-то Эви и остановила машину, с трудом втиснув ее между глухой стеной и покосившимся, словно вросшим в неровную мостовую мотоциклом. Девушка вышла, с насаждением вдыхая холодный горный воздух и оглядываясь по сторонам. Андрей хлопнул дверцей и встал рядом с ней:

– Ну и деревня! И мать жила здесь?!

– А мне тут нравится. – Таня обводила взглядом фасады домов, которыми был тесно застроен тупик. Во многих окнах горел свет, сквозь занавески виднелись экраны телевизоров. На улице было пусто – судя по всему, все горожане ужинали. – Я могла бы так жить. Иногда так хочется знать каждого соседа хотя бы в лицо!

– Это тебе, – возразил Андрей. – А мать терпеть не могла знакомиться с соседями. Она горожанка до мозга костей! А какой это город?!

– По местным меркам, наверное, не самый маленький, – рассмеялась девушка, задирая голову и следя, как стрижи носятся в бледнеющем вечернем небе между темно-розовых черепичных крыш. «Я вернулась! – сказала она себе, вслушиваясь в резкий посвист птиц. – Я снова здесь, а у меня такое чувство, что я вижу все во сне! Я снова свободна, даже больше, чем прежде, меня никто не ждет в Москве, я за несколько дней разрушила все, что создала за несколько лет... И не жалею об этом, и счастлива! Как это произошло? Что меня толкнуло? Я никогда бы этого не сделала, если бы не побывала здесь!»

– Идемте же, – позвала Эви, все это время стоявшая неподалеку. Она явно любовалась реакцией своих гостей. – Городок правда очень красивый, но вы еще успеете погулять перед сном. Сейчас я хочу показать вам квартиру.