— Поверить не могу.

— Во что?

Рис замешкался. Может быть, Джейн не знает, что произошло?

Сумеет ли она понять? Или возненавидит его за то, что он ее обратил?

— Джейн, прошлой ночью… Кристиан напал на тебя.

Она кивнула.

— Да, я помню.

— Правда?

Она снова кивнула.

— И ты помнишь, кто такой Кристиан?

— Да. Я все выяснила прошлой ночью. У нас есть эта захватывающая книга некоего доктора Картланда Фаулера, и я заметила множество совпадений между вами и вампирами, которых он описал. Хотя я не поверила до конца, пока Кристиан не объявился.

Рис ошеломленно уставился на нее.

— Ты так спокойно это воспринимаешь.

— Ну… — задумалась Джейн. — Ты же кусал меня, когда мы занимались любовью, да?

Рис неуверенно кивнул, и Джейн улыбнулась.

— Было очень приятно, — заверила она. При слове «приятно» Рис вскинул бровь. — Думаю, те укусы меня и обратили.

Рис покачал головой.

— Невозможно. Ты должна была дать согласие.

Она пожала плечами.

— Значит, ты обратил меня окончательно прошлой ночью.

А ведь все-таки она права.

— Почему ты так думаешь? — спросил он.

— Тогда, в ванной, — протянула Джейн с легкой, но многозначительной улыбкой, — я могла слышать твои мысли. А простые смертные не могут этого делать.

Точно. Рис мог прочесть ее, но никак не наоборот.

Джейн вдруг вскочила с кровати и направилась к двери.

— Ты куда?

— Проконсультироваться с доктором Фаулером, — донесся из коридора ее голос.

Рис покачал головой, откидываясь на подушки. Ему не хватало сил последовать за Джейн, он все еще был слишком потрясен, слишком обрадован тем, что ее удалось обратить.

Спустя пару минут Джейн вернулась, сжимая в руке книгу. Она вскарабкалась на кровать, уселась рядом с Рисом и принялась листать страницы.

— Вот, — сказала она.

— Обращение — термин, используемый для обозначения процесса превращения смертного в вампира. Как правило, для успеха вампир должен получить согласие смертного. Но в редких случаях, — Джейн бросила на Риса многозначительный взгляд, — в редких случаях, когда вампир и смертный — родственные души, согласие не требуется, и процесс обращения начинается с первого же укуса.

Она захлопнула книгу, выглядя очень самодовольной.

Рис не смог сдержать улыбки.

— Гордишься собой, да?

— Ага.

Подавшись вперед, он прижался к ее сладким губам в поцелуе.

— Так ты не огорчена? — посерьезнев, спросил он.

— Огорчена? Чем же?

— Ты ведь вампир.

Она пожала плечами.

— Все лучше, чем быть мертвой.

Рис понял, что она пытается шутить, но вина тяжелым грузом легла на его сердце.

— Джейн, смерть окружала тебя с детства. Ты точно не начнешь злиться из-за этого… из-за своего состояния между жизнью и смертью?

Она накрыла его щеку ладонью.

— Да, я росла в окружении смерти. И знаю о ней больше, чем хотелось бы. И я вижу, кто мы с тобой… мы не мертвые. Я словно не начинала жить, пока не встретила тебя. И как я могу злиться, если впереди вечность с тобой? Я люблю тебя.

Рис притянул ее к себе, прижимаясь губами к шее, совсем зажившей и снова идеальной.

Повернув голову, Джейн нашла его рот, целуя Риса так же собственнически, как и он ее.

Однако через несколько секунд она отстранилась.

— А что… что с Кристианом?

Рис глядел на нее сверху вниз, чувствуя, как его раздирают противоречивые чувства.

— Он исчез. Не думаю, что он вернется.

Она кивнула.

— Хорошо. Я боялась, ты убил его.

Этого Рис совсем не ожидал. Кристиан пытался уничтожить ее, почти добился своей цели. Так что просто невозможно, чтобы Джейн испытывала к нему хоть какие-то теплые чувства. Но так оно и было. В глубине зеленых глаз светилось сочувствие.

— Я не соблазнял Лилу, — Рис чувствовал, что Джейн должна знать все. — Она управляла мной с помощью своих сил. На следующее утро я был просто растоптан. Я бы никогда не сотворил такое с Кристианом.

Джейн молча слушала, зная, что Рису необходимо выговориться.

— Казалось, Лила стала мной одержима, может быть, потому что я отказал ей. Она к такому не привыкла. И она не собиралась оставлять мое упрямство безнаказанным. Однажды ночью заявилась ко мне в спальню. В ярости продемонстрировала, кто она на самом деле. И объяснила, что уже обратила Кристиана, а теперь, если своего согласия не дам я, она разрушит мою семью.

Джейн сочувственно охнула и накрыла ладонью его руку.

— Даже после того как я увидел, что она за тварь, я думал, что смогу перед ней устоять. Думал, я сильнее ее зла. На следующее утро заболела Элизабет. Она всегда была довольно болезненной, так что я надеялся, это всего лишь простуда, Но шли дни, и становилось все яснее, что это нечто другое. Я приглашал врача за врачом, но никто не мог поставить точный диагноз. Они все сходились на том, что это, скорее всего, чахотка, и ничего уже нельзя сделать.

— Но это ведь была не чахотка?

Рис покачал головой. Образ миниатюрной хрупкой Элизабет, лежащей в постели, возник перед глазами так отчетливо, словно все произошло только вчера.

— Лила снова пришла ко мне и заявила, что это она вытягивает из Элизабет жизнь. Если я не позволю обратить себя, она ее убьет.

— И ты согласился.

Он кивнул.

— Следующей ночью… проснувшись вампиром, я отправился к Элизабет. Она по-прежнему была в постели, такая бледная, белее простыни. Я дотронулся до нее, и ее кожа была холодной. И тогда я понял, что она покинула нас. Но не смог смириться с этим. Не смог принять то, что отказался от своей души, а Лила все равно убила Элизабет.

Джейн обвила руками его шею. Закрыв глаза, Рис прижался щекой к ее макушке.

— Так как это Лила меня обратила, мне не хватало сил, чтобы убить ее. Не в схватке. Так что я сделал вид, что очарован ею, а она была настолько тщеславной и самовлюбленной, что поверила. И я начал кусать ее, выкачивать кровь снова и снова. Пока не доводил до безумия — в самом прямом смысле слова. Только так я и мог покарать ее. Но тем самым я карал и Кристиана.

Джейн погладила его спину, пытаясь ласками дать ему понять, что все хорошо. Что все будет хорошо.

— Ты не мог оставить смерть Элизабет неотомщенной, — согласилась она.