«Ну и что? Там не было информации, которая могла привести ко мне».

«А никто и не говорит, что тебя пасли. Девчонка могла идти той же дорогой. Ты мог обознаться. Но…»

Но решение принято: необходимо сменить внешность, документы и убраться из Франкфурта. Случайностей не бывает. Совпадений не бывает. Беглец обязан на шаг опережать преследователей. И лишним очередной финт не станет: опережал на шаг, станет опережать на два. Вот и вся арифметика.

Куда уходить, Кодацци решил давно. Оказавшись в грязном номере «Ифрита» – этот отель не шел ни в какое сравнение с «Венецией», заурядная помойка, – Чезаре первым делом вызвал на коммуникатор сайт Аденауэра и просмотрел расписание скоростных поездов: на Москву через два часа, на Марсель через шесть, в Эдинбург через восемь.

«Повезло!»

Оставаться в пределах Исламского Союза Кодацци опасался: все-таки арабы были одной из наиболее пострадавших сторон в затеянной им игре, у них есть возможность давить на европейские филиалы СБА, поэтому лучше переместиться туда, где влияние Европола минимально. Но и покидать континент Чезаре не хотел, а посему Москва показалась ему оптимальным вариантом. К тому же именно в Москве легче всего выйти на связь с теми, кто станет его страховкой, кто сможет прикрыть его от любых преследователей. Это был резервный план, возникший после того, как Чезаре ознакомился с книгой Урзака. Кодацци не сомневался в успехе, ему было на что купить помощь.

Чезаре заказал билет на свое новое имя, положил коммуникатор на стол и вытащил из сумки косметический набор. На смену внешности требовался час.

* * *

анклав: Франкфурт

территория: Palmenviertel

собор Святого Мботы

правда не спасает, правда не помогает, кому она нужна – правда?

Комната. Небольшая комната. Поправка: совсем маленькая комната. Три на три метра, а то и меньше. Наверное, меньше: Вим лежал на полу, упершись ногами в дверь, а пальцами вытянутой руки касался противоположной стены. Совсем маленькая комната, стены которой обиты мягким пластиком. Отличный выбор: и звук не пропускают, и голову не разобьешь, даже если захочешь. Замечательный выбор. Профессиональный.

«Почему же вы свет не выключили, профессионалы?»

Дорадо с трудом приподнялся, на четвереньках добрался до угла, уселся, облокотившись спиной о стену, и ощупал лицо. Бровь рассечена, нос распух, губа разорвана. Кровь уже не идет. Хоть одна хорошая новость. Все остальные – полная дрянь.

Очень болит правый глаз. Странно, на ощупь с ним все в порядке… И тут до Вима дошло: слабость, сухость во рту, головокружение, тошнота и болит глаз. От укола болит, а не от удара.

«Черт, а ведь меня уже допросили! – И усмехнулся. – Что теперь?»

Финал бурного секса с Чика-Марией оказался не особенно приятным. Нет, сам финал удался на славу, Вим давно так не отрывался. Но едва он, умиротворенный, усталый, развалился на кровати, размышляя, не послать ли девчонку за пивом, как дверь слетела с петель и в комнату ворвались трое… или четверо… да какая, к чертовой матери, разница, сколько их ворвалось? Нападение произошло столь внезапно, что Дорадо хватило бы и одного. Тем более что самый первый пришелец Вима и вырубил – ударил дубинкой по голове, вышибив сознание. Дальше, судя по разрушениям на лице, последовало короткое, но эффективное избиение, которое прекратилось лишь после того, как нападавшие сообразили, что стараются зря. А поскольку бессмысленную работу не любят ни громилы, ни брокеры, Дорадо перестали бить и отвезли на прием к специалисту в области химии. В наши дни для проведения допроса клиент не обязательно должен быть в сознании, пара предварительных уколов, затем основной, с «сывороткой правды», – и задавай интересующие вопросы.

«Вот и все…»

Дверь отворилась бесшумно, уехала в сторону, и в проеме появилась молодая негритянка в черном брючном костюме. Глаза девушки скрывали блестящие очки. Она вошла в камеру, и дверь тотчас же встала на место.

«Здесь матриархат?»

Виму было плевать, кто продолжит допрос: мужчина или женщина. Некоторые считают, что дамы добрее, однако те отмороженные суки, которых Дорадо видел в военной разведке, были еще хуже садистов из карательных эскадронов африканских вудуистов.

– Разве я не заплатил за номер?

Он хотел видеть ее реакцию, хотел понять, кто перед ним: беспощадная стерва или нормальный человек. Девушка улыбнулась и поддержала шутку:

– Наоборот, Вим, ты переплатил, а потому получил приз – немного наркотиков.

«Она нормальная. Значит, сразу не убьет и зря мучить не будет…»

Вот теперь Дорадо стало полегче.

– Присаживайся.

– Охотно. – Негритянка уселась на пол и протянула руку: – Каори.

– Вим Дорадо. – Рука у девушки была изящная, но твердая, как дерево.

– Это ведь не настоящее твое имя.

– Я к нему привык, – усмехнулся Дорадо. – Так что, если ты не против…

– Да мне, в общем-то, наплевать, как тебя зовут, – честно ответила Каори. – Хочешь быть Вимом – будешь.

– Спасибо.

– Не за что. – Девушка помолчала. – Я – мамбо Католического Вуду.

– Как вы меня нашли?

– Чика-Мария привела.

Чем отличается секс за деньги от секса бесплатно? Секс за деньги обойдется дешевле.

Дорадо грустно усмехнулся:

– Она тоже Вуду?

– Ага, – подтвердила Каори. – В последнее время к нам приходит все больше людей.

– Поздравляю.

– Мы несем свет истинной веры.

Дорадо демонстративно потрогал распухший нос.

– А что Свистун?

– С ним все в порядке, – ровно ответила девушка. И продолжала хвастаться: – Мы сообщили всем верующим, что ты украл у нас книгу. Чика-Мария опознала тебя, сразу донесла, но я решила не торопиться, посмотреть, что ты будешь делать. – Каори улыбнулась. – Спасибо, что разыскал для нас Кодацци.

– Не за что.

Собственно, игра была проиграна по всем статьям. Винить некого – он сам пришел в лапы вудуистов.

«Эх, Свистун, ты никогда не разбирался в женщинах…»

И оставался всего лишь один вопрос:

– Убьешь меня?

Вим в упор посмотрел на девушку. Жаль, что ее глаза прячутся за зеркалом очков.

– Еще не знаю, – честно ответила Каори.

– Но ведь я не брал эту чертову книгу.

– Не имеет значения, – пожала плечами девушка. – Ты влип.

– Шанс договориться есть?

– А что ты можешь предложить?

– Я не в том положении, чтобы предлагать, – вздохнул Дорадо. – Ты диктуешь условия, а я думаю, насколько они мне подходят. На что я способен, ты знаешь, придумай дело, чтобы я смог расплатиться за доставленные неудобства, и расстанемся.