мне, нашла, кого защищать!

– Да я тебя защищаю, дурак! – вскрикивать и спрыгивает со стола Лана. – За тебя же беспокоюсь и за твою карьеру, котяра ты неблагодарная! – заряжают по мне от души полотенцем.

– Ничего со мной не случится, если я просто пару раз сломаю ему нос.

– Пару раз?! Леша! – в   ужасе округляются серые глаза любимой.

– Что? – развожу руками, потому что твердо намерен стоять на своем. И в этом вопросе ей меня точно не переубедить! Вот только доберусь до этого скота и “отблагодарю” за все, что он для нас сделала.

– Ничего! – бросают мне, обиженно дуя губы, и уходят.

Зашибись, твою мать! Вот и поговорили! И недели до первой ссоры не продержались, и все снова из-за этой гнилой семейки, чтоб ее!

– Лана? – зову тихо, чтобы не разбудить дочь. – Стой, упрямая! – пытаюсь подцепить за локоток, но в меня со злости швыряют полотенцем и просто-напросто решают игнорировать. Топая от злости и пыхтя, как паровоз, Лана уходит в спальню, явно решив поставить точку в нашем сегодняшнем разговоре. Причем, не в свою спальню, а в детскую, к Лясе.

Отлично.

Мало того, что теперь приятным продолжением вечера и не пахнет, так еще и спать я, похоже, буду один.

Договорился, Рысев?

Злой, как черт, перетираю остатки помытой посуды и, наведя порядок на кухне, чуть остыв и рассудив, что она ведь реально за меня переживает, а не за Чесовца,  захожу в темную комнату. Если она надеялась, что я самоустранюсь на диван в гостиной, то прогадала. Без нее я теперь и сплю херово. Пробовал в штатах, и в итоге чуть ли не половину ночей за ту неделю, что она была у меня, проторчал в коридоре неподалеку от ее комнаты. Или тупо просидел на террасе, так как сна было ни в одном глазу.

Вот и сейчас, я смертельно устал после тренировки и хочу просто хотя бы ощущать ее рядом.

– Все еще дуешься? – спрашиваю тихо, скидывая футболку. Ответа, что ожидаемо, нет.

Лана все еще недовольно сопит, повернувшись ко мне спиной и свернувшись на боку калачиком, накрылась до самых ушей одеялом. Лежит практически на самом краю широкой кровати, что невольно вызывает улыбку.

– Лана, – зову, но снова ноль реакции. И смешно, и страшно. Или меня накрывает чувствами все больше с каждым днем, или она даже дуется мило и забавно.

– Хочешь, я уйду в гостиную на диван? – спрашиваю, пожимая плечами и прожигая взглядом светлый затылок.

– Хочу, – бурчат мне в ответ с такой надеждой в голосе, что тут я уже просто начинаю тихо хохотать, откидывая одеяло и удобно устраиваясь на боку.

– Не дождешься, – уверяю и настойчиво притягиваю к себе недовольно ворчащую Илану, не спрашивая, хочет она того или нет. Раз секс нам на сегодня снова обломился, то будем спать. Вот так, в обнимку, и никак иначе.

Глава 55. Лана

Ссора ссорой, но дуться долго на этого кота я не смогла. Просто потому, что его уверенность в себе и даже в моих чувствах к нему  сшибала все мои детские обиды.

Да, я разозлилась. Да, завелась. Но исключительно потому, что испугалась, а вдруг Чесовец – ушлая скотинка – придумает какую-то гадость или, не дай бог, пойдет в полицию? А им, спортсменам, категорически нельзя влипать в такие истории. Но да, признаю, повела себя совершенно по-детски, кидая обиды.

Хорошо хоть Рысев в нашей паре включил взрослого и разумного, а то, вспоминая нас пятилетней давности, уверена, мы бы еще месяц дулись друг на друга.

А так…

Уже буквально утром помирились, начиная новый день за полчаса до звонка будильника.

Проснулась я от того, что чьи-то руки так смело и откровенно блуждали по моему телу, собирая следом за собой табуны гигантских мурашек.

– Леша… – шепчу не своим голосом, и дыхание перехватывает, когда одна его ладонь пробирается под шелковую майку и сжимает грудь, поигрывая большим пальцем с горошиной соска. Спина непроизвольно выгибается, а из груди вырывается стон, когда попа упирается в мужское достоинство, которое явно готов к более активным действиям.

– С добрым утром, – слышу хитрый шепот на ушко и оборачиваюсь.

Такой сонный, такой милый и растрепанный Рысев тут же захватывает в плен мои губы, продолжая свои бесстыдные ласки руками, уже уверенно пробираясь пальчиками под резинку шорт.

Это ужасная пытка – спать, жить и существовать рядом и не снять до сих пор этого адского напряжения. Сначала выходные, которые Ляся спала с нами в кровати, а потом суетливые будни и постоянные обломы.

Тело буквально гудит все эти дни, а каждое, даже мимолетное прикосновение Рысева действует подобно пороховой бочке. Полный взрыв во всем теле. Фантастическое буйство гормонов.

– Мы… – шепчу, поворачиваясь на спину, и буквально моментально оказываюсь прижатой сильным мужским телом к матрасу, – опоздаем… – выдаю рваные то ли слова, то ли стоны между торопливыми и нетерпеливыми поцелуями, – на работу… – обнимаю своего любимого мужчину за шею и притягиваю к себе что есть сил, - тренировка... Леша… – слетает протяжный стон с губ, когда пальцы Рысева оказываются в заветном местечке и вместе с его языком, что терзает мой, его пальцы проникают внутрь, заставляя спину выгнуться, а нервы натянуться в ожидании.

Нам обоим от нетерпения срывает напрочь тормоза, и движения становятся неторопливей и смелее, а ласки откровенне. Мои пальцы с силой впиваются в мужские волосы, а его рука в моих шортах устраивает пытку своими движениями.

Мы горим.

Оба.

Так, что кажется, в утреннем сумраке, с задернутыми шторми, оба буквально полыхаем. Дорвавшиеся наконец-то друг до друга тела совершенно не хотят останавливаться, впитывая друг друга и наслаждаясь друг другом до самого конца.

Но… наше счастье обрывается на детском из соседней комнаты:

– Мулька, Лысь!

Ляся. Проснулась. И мы снова оба замираем.

На мгновение.

А потом, в приступе истерики начинаем оба тихо хохотать над тем, что видать, как говорится, не судьба. Снова. Ну, или опять – тут как посмотреть.

В общем, утро вторника было… эмоциональным, во всех смыслах. Опаляющим даже, я бы сказала.

Так же, как и день, который выдался насыщенным на работе и шебутным, уютным и таким семейным  дома. А вечером Ляся хитрой лисичкой заползла и уснула на нашей кровати, пока