— Значит, здесь мы его и поймаем! — радостно воскликнула Джейн.

— Здесь я его поймаю, — поправил Берн, слишком довольный открытием, чтобы рассердиться. — А ты обещала не подвергать себя опасности. Помнишь?

— Ах да, конечно! Ты поймаешь. — Джейн закатила глаза. — Но когда?

— Во время твоего бала, — уверенно ответил Берн. — Всем известно, что гости разоденутся в пух и прах. Такой возможности не упустит ни один вор.

— Но ведь тогда ты пропустишь бал!

От ужаса ее голос пропал, и фраза прозвучала шепотом.

Берн заметил разочарование и даже покраснел от удовольствия.

— Выхода нет. Даже если бы я пошел на бал, то думал бы только о преступнике. А еще жалел бы, что не могу с тобой потанцевать.

Джейн вздохнула, но тут же кивнула.

— Ты, конечно, прав. Шанс поистине безупречный. — Она посмотрела с улыбкой. — Берн, это же чудесно! Наконец-то тебе поверят!

Она обвила руками его сильную загорелую шею, обдала теплым ароматом жимолости. Разве можно было устоять против живого восторга и очарования?

Берн приподнял любимую и начал кружить по комнате, пока не налетел на стол.

— Знаешь, что мы делали? — осведомилась Джейн.

— И что же?

— Танцевали.

В это мгновение он ощущал каждый дюйм ее существа и знал, что она точно так же чувствует его страдающее от вожделения тело. Но в этот раз она не испугалась, а прижалась еще откровеннее, словно приглашая… вот такого позволения он и ждал.

Берн склонился и растворился в страстном поцелуе. Нетерпеливое желание поработило и лишило воли. Даже страх испугать и повергнуть Джейн в бегство оказался бессильным перед мощью первозданной стихии. Стихия заставила погрузиться в пучину дерзких объятий и увлекла в неведомое. Руки уже не подчинялись разуму, стремясь сорвать все лишнее и добраться до сути…

— Кажется, прогресс налицо, — послышался с порога голос Доббса.

Берн с рычанием прервал поцелуй, и Джейн тут же шмыгнула в дальний угол.

Словно не заметив происходящего, Доббс невозмутимо кивнул на устилавшие пространство карты и рисунки и прошел к печке, чтобы сложить дрова.

— Да, — подтвердил Берн срывающимся голосом. — Что скажешь о небольшой разведывательной операции?

— Всегда готов, — просиял Доббс. Пропустить приключение он не мог. — Где и когда?

— Послезавтра вечером, — ответил господин, не отводя глаз от пунцового лица и горящего взора гостьи.

Доббс подошел к столу и принялся разглядывать карту, для уверенности водя пальцем по очертаниям дорог и холмов.

— На восточном берегу? — пробормотал он. — Вот здесь, где крест?

— Именно, — подтвердил Берн, продолжая упорно смотреть на Джейн.

— Хм.

Доббс пожал плечами, взял ведро и направился к выходу.

— Это означает, что он одобряет план? — хриплым шепотом поинтересовалась Джейн.

Берн едва заметно кивнул. Они все еще сверлили друг друга пронзительными взглядами. Оба застыли, не в силах сделать шаг и даже пошевелиться.

— Нельзя больше этого делать, — наконец произнес Берн.

— О чем ты?

Джейн побледнела, не в силах скрыть смертельное разочарование.

— Нельзя танцевать вокруг того, что между нами. — Он сделал шаг вперед. Она не шелохнулась, настороженно наблюдая за его приближением. — Тебя все еще устраивает дружба?

Джейн молча покачала головой.

— Потому что существует большее, — выдохнул он. — И я хочу большего.

Большего? Большее означало спальню, его постель. Без одежды, без помех и преград, без постоянных мыслей о необходимости вернуться домой и снова с головой уйти в суету повседневности. Только они, одни во всем мире.

— А чего хочешь ты? — прямо спросил Берн.

Вопрос повис в тишине. Пропали голоса птиц за окном, и Доббс уже не напевал во дворе, запрягая лошадей. Исчезло все, кроме необходимости разобраться в себе и принять единственно верное решение.

Берн увидел, как потемнели от желания глаза Джейн, услышал, как участилось ее дыхание… она поняла, что тоже хочет большего.

Безмолвие нарушил скрип входной двери, а следом раздался торопливый стук.

— Можно? — послышался взволнованный голос, и на пороге появилась Виктория.

— О, слава Богу! — воскликнула она и бросилась к Джейн.

Слезы в глазах и откровенное облегчение при виде подруги мгновенно отрезвили Берна.

— Что случилось? — испугалась Джейн.

— Простите за вторжение, — затараторила мисс Уилтон. — Знаю, что вы очень заняты расследованием, но ваш отец… Джейсон вернулся домой и увидел, что вас нет, а герцог… мы не знали, что делать. Сиделка отправила меня на поиски.

— Не стоит извиняться, — успокоила Джейн. — Мистер Уорт, к сожалению, мне пора.

Молодые леди бросились к двери, и Берн едва успел поинтересоваться, в чем дело.

— Все в порядке, — коротко отозвалась Джейн.

— Что-то случилось с вашим отцом? Он заболел? Поранился?

— Нет-нет, — решительно отрезала мисс Каммингс, но не смогла совладать с чувствами: глаза заблестели, а подбородок предательски задрожал.

Впрочем, слабость продолжалась лишь мгновение и сменилась улыбкой. Вежливой, напряженной, но настоящей.

— Спасибо за участие. Я должна идти.

Дверь закрылась, и Берну осталось лишь гадать, что произошло.

— Виктория, не сможете ли сходить за доктором? — попросила Джейн, вытирая слезы.

Подруги бежали к коттеджу по самой короткой тропинке.

— Они уже там, оба, — ответила мисс Уилтон, стараясь не отставать. — Когда это случилось, доктор Берридж как раз был у вас — зашел, чтобы узнать, не нужно ли проводить меня домой. И сразу послал за доктором Лоуфордом.

— А Чарлз и Невилл? — коротко уточнила Джейн, выходя на парадную лужайку.

— Удивились, — ответила Виктория. — Герцог… — Она замолчала, не зная, как начать. — Ваш отец… думаю, они знали, что с возрастом он становится несколько рассеянным. Это все понимали. Но… но он просто вошел в комнату и начал раскидывать еду. Кричал, что ленч уже прошел, а сиделки хотят его одурачить. Ударил одну из них. — Виктория перешла на шепот. — Ударил разбитой тарелкой и порезал руку.

О Боже! Оказывается, дела совсем плохи.

Джейн трусливо надеялась, что отец всего лишь сказал что-нибудь неуместное, упомянул жену так, как будто она была жива, или не признал Чарлза и Невилла. Но это…

Она должна была остаться дома. Как можно было пойти на поводу у эгоизма?