Рядом о землю что-то громыхнуло. Гаумата рывком поднялся на ноги. Демон стремительно повернулся и набросился на него. Безголовое тело существа походило на столб бледной плоти, похожее на ожившую перевернутую поганку. Из окончаний трех его рук пролился многоцветный огонь. Гаумата собрал достаточно воли, чтобы поднять перед собой кинетический щит. В его мысли впились жар и холод, когда заслон принял демонический огонь. Демон завертелся, шипя от гнева. Гаумата опустил щит и ментальным усилием вытянул огонь из плоти демона. Тот в прыжке развалился на куски. На землю просыпались хлопья обугленной кожи.

Гаумата огляделся по сторонам. Воины Рубрики оседали на землю, будто марионетки с обрезанными нитями. С неба падало все больше и больше демонов. В полукилометре от него в клубах дыма и пыли приземлился огромный десантный корабль. Колдун потянулся к ближайшим воинам Рубрики, инстинктивно зовя их по именам. Те, содрогаясь, поднялись. Гаумата поволок их вперед, и они пришли в движение, слабо поднимая свое оружие. В его разуме царила настоящая сумятица. Он ощущал Рубрику на краю сознания, все еще присутствовавшую, но постепенно отступавшую подобно откатывавшим от берега волнам.

Гаумата раскрутил вокруг себя огонь и метнул в кучу прыгающих демонов, превратив их в черную слизь, и едва не упал снова. Его силы были на исходе. Конечности стали как будто чужими.

Все замышлялось не так. Рубрике следовало усиливаться. Мир должен был меняться…

Еще один корабль врезался в поверхность, подняв вокруг себя стену обломков. Борта первого открылись, и из тьмы внутри выплеснулась размытая волна. В хор сражения влились новые крики, когда орда устремилась вперед.

Гаумата поднял руку, его пальцы запылали от жара, а доспехи покрылись изморозью.

И сила Рубрики заструилась сквозь него вновь.

Кнекку едва не рухнул с небес, когда Рубрика отступила и затем нахлынула с новой силой. Мощь заклятия заставила Сар’ика кубарем полететь вниз, судорожно взмахивая крыльями. Они выровнялись у самой земли, остановились и начали набирать высоту. Битва шла позади них, небо над ними превратилось в массу железа и вспышек света. Все казалось отдаленным, будто они остались совсем одни. Но это было не так. За ними шли живые и нерожденные, оставляя после себя расколотый свет и завихрения тошнотворных цветов. Там были люди и мутанты-воины, призванные орды и демонические машины. Они встретились с армиями с небес и слились в кипящее море. Воздух прошивали куски пылающих обломков. Падающие с неба тела и крики умирающих вздымались и погружались в гром психического разряда.

+Оставайся со мной, брат, — сказал Кнекку Сар’ику. Из раны в груди все еще сочилась кровь, Рубрика текла сквозь его плоть и мысли. — Что бы ни случилось, оставайся со мной+.

Эпицентр творящегося катаклизма лежал перед ними — группа фигур среди спиралей из тел, соединенных между собой нитями света и теней. Стоило ему бросить на них взгляд, он почувствовал, как воздух уплотнился и замерцал. Ввысь поднялись каменные глыбы и обломки зданий, будто подброшенные на туго натянутом одеяле. Из появившейся на орбите агломерации прямо вниз падала комета. Кнекку ощущал внутри яркого шара фигуры, окаймленные ореолами и окрыленные ослепительным сиянием.

Астрей расправил сознание, и его мысли стали крыльями. Сначала две пары, затем три, а потом целый нимб мерцающих перьев. От их кончиков разошелся оранжево-розовый жар, когда те рассекли воздух. Рядом летели демоны, по собственной воле возникая и выскальзывая из бытия, их очертания были кольцами оперенного пламени. Колдуны падали следом, связанные с ним ментально. Из их глаз и с рук сыпались огонь и молнии. Из облаков, что формировались за ними, проливался черный кислотный дождь. От поля брани далеко внизу к ним потянулись лучи лазерного огня и косы света. Астрей смахнул их. На поверхности его разума рассмеялось отмщение Магнуса Красного, и он ощутил, как в него полились шепоты, открывая тайны, подтягивая к нему мир и заставляя его раскрыться перед ним.

Астрей поглощал хлеставшую по нему энергию. Он чувствовал, как его бессвязные мысли вырывают из разрушенного города куски каменной кладки размером с танк. Повсюду, словно парус в шторме, полоскались нити Рубрики Аримана. Он видел, как заклинание танцует в варпе, видел, как его структура содрогается, пытаясь сохранить свою целостность. Внутренний взор Берущего Клятвы наполнялся гениальным узором, и часть его поразилась совершенству заклинания.

«Оно прекрасно», — подумал он.

Под ними начала вырисовываться земля. Ее покрывали спирали фигур, некоторые из них стояли, другие пытались подняться на ноги. Это были воины Рубрики и последователи Аримана. Астрей узрел борющуюся внутри них Рубрику, которая рвала их на части, мечась между разрушением и чудом.

«Вот, — раздался голос отмщения у него в мыслях. — Вот он».

И он узрел фигуру, стоявшую в самом центре спиралей. Возле находились две другие фигуры, сжимавшие в руках оружие и соединенные с Ариманом нитями молний. От них отслаивались струпья огня душ, пока те силились прийти в движение. Рубрика захлестывала и разрывала их на куски, пытаясь остаться целостной. Только Ариман был неподвижным — единственная точка света в эпицентре разрушения.

«Вот видишь, — произнес его голос, — я держу свои клятвы».

Астрей врезался в землю, расколов корку спекшегося стекла. Калитиедиес, Зуркос и Мемуним приземлились мгновением позже. Они боролись с затягивавшей их в свои объятия Рубрикой, но ему хватало сил, чтобы защитить и их также. Колдуны поднялись; посох, меч и топоры потускнели от колдовской изморози. Два колдуна рядом с Ариманом заставили себя ринуться вперед. Астрею были ведомы их имена — Киу и Гильгамош. Когда-то он знал их, давным-давно, во времена службы Ариману. Они были ему кем-то вроде братьев.

+Взять их+, — повелел он.

Киу воздел меч. Из острия вырвалась волна энергии, принявшая форму лезвия. Зуркос поднял руки и вырвал меч Киу из бытия. Гильгамош бросился перед Ариманом, и его фигура превратилась в тень. Калитиедиес шагнул вперед, и под его поступью треснула земля. Перед ним, словно кинжалы, брызнули осколки стекла. Киу стиснул кулак, и стекло рассыпалось в пыль. Мемуним ринулся в атаку, формируя перед собой черный диск. Прямо перед ним во вспышке света материализовался Гильгамош и рубанул вниз. Мемуним принял удар на щит. Свет и звук на мгновение исчезли, а затем накатили снова. Калитиедиес запел. Воздух начал уплотняться. Киу обволокло мерцающим жаром, который затем испарился, утянув за собой энергию. Сотни слоев силы и мысли формировались и исчезали, пока разумы Тысячи Сынов схлестывались и рубили друг друга.

Астрей чувствовал все, но не следил за происходящим. Его единственное внутреннее око было приковано к застывшему Ариману. Берущий Клятвы сделал шаг и заскользил сквозь бой подобно ножу, волоча крылья по растрескавшейся земле. Его доспехи заблестели вспышками отражений, когда Рубрика снова выбелила тьму и похитила свет.

«Он пытается удержать Рубрику, — сказал голос его мыслей. — Он не отпустит ее. Она трещит по швам, но он знает, что она сработает, что ее можно завершить, что ему почти удалось, что он почти победил».