— Хватит уже, Хэтчер. Итак, поглядим, все ли я правильно поняла. Спаркс связан и со своим убитым телохранителем, Манчини, и с эскорт-агентством. Бэндон — со сбежавшей проституткой, которая была на последнем свидании с Манчини. Значит, теперь вы думаете, что особый интерес Бэндона к делу Манчини — это часть какой-то его сделки со Спарксом.

— Верно, — подтвердил Роган.

Такер покачала головой.

— Единственная причина, по которой Хэтчер катит бочку на Спаркса, — его отказ допустить вас до своих финансовых документов, где вы собирались искать врагов. Если уж на то пошло, связь с «Престижными вечеринками» ему даже на пользу, она объясняет, что ему хочется скрыть. А Бэндон? Он не первый судья, заискивающий перед денежным мешком в надежде на ответную услугу. Ведь все мы, бюрократы-карьеристы, именно так и делаем.

— Мы знаем, что тут натяжка, — согласился Роган. — Но пока у нас больше ничего нет.

Элли попыталась вступиться за свою версию:

— Все началось с телохранителя. Он оказался в апартаментах Спаркса с девушкой, пришедшей на свидание, которое организовали через эскорт-агентство. Сам Спаркс противодействует нам с первого же дня, и я отказываюсь верить, что все это из-за эскорт-бизнеса. Опытный адвокат вроде Герреро сказал бы ему, что он спокойно заключит сделку в обмен на сотрудничество.

— Но, возможно, Спаркс не поверил, что вы будете помалкивать, после того как Хэтчер поцапалась с ним в первый же вечер.

— И все-таки я не могу представить, что из-за этого можно помешать расследованию убийства. Он же не первый богатый и успешный человек, которому приходится расплачиваться за свои шалости. Спросите у нашего бывшего губернатора.

— Вот именно. И посмотрите, что с ним произошло. Возможно, Спаркс не хочет повторить судьбу Спитцера.

— Но он не политик, — возразила Элли. — И не судья, как Бэндон. Для него последствия были бы не столь серьезными.

— Вам следовало прийти ко мне, — настаивала Такер.

— Идея насчет «хвоста» пришла нам в голову только вчера вечером, — сказал Роган.

— Я говорю не только о «хвосте». Я говорю обо всем. Бэндон и девушка. Версии, которые вы тут вчера наплодили. Нужно было прийти ко мне.

Роган и Элли пробормотали извинения.

— Что же, если вы планируете застать Спаркса во время встречи с Бэндоном, почему вы все еще здесь?

— Я выиграл немного времени, следя за Бэндоном, пока он не пришел в суд. Он будет на предъявлении обвинений минимум до половины одиннадцатого. К десяти я возобновлю слежку за Спарксом.

— Кое-кому, — Такер кивнула на Элли, — явно не помешает поспать. Что еще важнее — я не могу допустить круглосуточную переработку. Хэтчер отправляется домой.

Элли открыла рот, чтобы возразить, но Такер хлопнула по столу.

— Я и так иду у вас на поводу, позволяя сесть на хвост Спарксу. Роган присмотрит за ним в течение дня. Вы можете продолжить слежку вечером.

Роган первым двинулся к выходу из кабинета.

— Я сейчас, — бросила Элли.

Дождавшись, пока дверь за ним закроется, Элли начала с простого вопроса.

— Мне интересно, а что вы сами думаете — зачем вчера ночью Спаркс так поздно наведался домой к Нику Диллону?

Такер пожала плечами.

— Спаркс не держал свой визит в секрете. Он позвонил Нику, сказал, что уже в пути. Поэтому, честно говоря, я и ушла.

— Тогда почему вы проехали мимо дома еще раз?

Щеки Такер вспыхнули, она откинулась на спинку кресла и вздохнула.

— Возможно, это доказывает, что мне лучше не заводить романтических отношений. Я не делала этого уже много лет, и теперь я понимаю, почему в свое время перестала. Из мечтательной школьницы я превратилась сначала в неврастеничку, а затем — в навязчивую ревнивицу. Стыдно сказать, но я проехала мимо его дома, дабы убедиться, что это действительно Спаркс.

— А не другая женщина?

Такер кивнула.

— Машину я не видела, но мельком заметила его в окне гостиной. Ник не солгал.

— Спаркс заехал в гараж, — объяснила Элли. — Его лошадка стоит почти пол-лимона. Слишком хороша для дорожки в Ривердейле, как мне кажется.

— Мой бывший муж гулял, как мартовский кот, наевшийся «Виагры». Наверное, старые привычки отмирают тяжело.

— А вас не удивило, что босс может приехать к нему в полночь?

— Ник сказал, что это вполне в духе Спаркса. Он может допоздна работать и требует, чтобы все вокруг под него подстраивались. А что? Погодите, вы думаете, Ник…

— Я ничего не думаю. Я задаю вопросы, которые задал бы на моем месте любой. А поскольку именно вы были с ним, когда позвонил Спаркс, важно именно ваше слово — стоит ли нам внимательнее присмотреться к Диллону. Если Спаркс нанял кого-то, чтобы убить Манчини…

— Тогда это, возможно, был Ник.

— Не хочется так думать о бывшем полицейском. И вашем друге.

Такер откинула волосы с лица.

— Вы правы. Стоит присмотреться к Спарксу — а значит, и к Нику. Скажу честно, мне это непонятно. Вам стоило бы послушать, как он выражался по поводу нежелания Спаркса помочь следствию. Он был очень недоволен.

— Но от Спаркса не ушел.

— Да ладно вам, Хэтчер, так нечестно. Знаете, сколько раз мне пришлось бы уходить из органов, если бы я сбегала после каждой стычки с начальством? И, поверьте, Ник знает, что Спарксу следовало быть более сговорчивым в деле Манчини. Но я уверена: ему и в голову никогда не приходило подозревать своего босса в убийстве.

— Будет ли дерзостью, если я попрошу вас пообещать, что вы не станете подбрасывать ему эту мысль в ближайшее время?

— Будет. Вы намекаете, что я злоупотребляю служебным положением?

— Я намекаю, что Ник Диллон работает на Сэма Спаркса и, следовательно, может проявлять излишнее любопытство.

— Послушайте. Скажу вам то, что вам совершенно не нужно знать. Правда заключается в том, что я — сорокавосьмилетняя разведенная женщина, у которой двенадцатилетний сын. Парни типа Ника Диллона не каждый день заглядывают ко мне в кабинет с приглашением пообедать. Он привлекательный, неженатый и действительно славный парень. Спросите любого, кто с ним работал. Но, возможно, вы правы. Возможно, с моей стороны глупо думать, что он просто хочет провести со мной время. Вероятно, он делает это лишь для того, чтобы получить доступ к делу Спаркса.

Элли хотела возразить, но Такер предостерегающе подняла руку.

— Штука в том, что даже если все это правда, не факт, что я попадусь на его удочку. Я знаю, Хэтчер, вы привыкли быть самой умной женщиной в отделе, но меня дурой считать не стоит. Ник не получал от меня никакой информации об этом деле. Когда он извинялся за Спаркса или спрашивал, как дела, и даже когда защищал вас после вашей выходки в суде, я никогда ничего ему не рассказывала.