шее от ключицы до уха аллели три полосы, будто оставленные ногтями. Эрлу легонько потрясывало.

— Нормально. Не переживай, я выгляжу еще хуже. — Я ощерился беззубой улыбкой. — А что случилось?

— Случилось то, что обычно случается с дураками, попала в глупую ситуацию. Причем, сама ее и создала. — Она села на каменный берег пруда. — Какая же я дура? — Эрла посмотрела на меня внимательно. Я почувствовал в ее взгляде желание поделиться со мной сокровенным или сказать что-то важное. Однако она не решилась. — Как танцы?

— Не сказать, что мы рождены для этого, но публике понравилось.

— У меня пропал страх публичных вступлений. — Влез в разговор Борис.

— А я готов станцевать для тебя. — Глеб встал в позу, готовый начать исполнение танца по знаку.

— Спасибо, но сейчас я не готова наслаждаться твоим творчеством, Глеб. Мне бы сейчас какое-нибудь средство, чтобы стереть из памяти события последних часов. — Эрла поджала губы и нахмурилась.

Ее это совсем не портило. Хотелось узнать, что у нее стряслось и помочь, чем возможно, но я знал, что она не пустит нас в свой мир. Эрла неохотно делилась своими проблемами, а уж такой, от которой на теле остались такие явные последствия, то и подавно.

Отказ обидел Глеба. Чтобы компенсировать обиду, он полез в съестные припасы, хранящиеся в сумке. Вынул кусок чего-то непонятного, понюхал, сморщил нос и убрал обратно.

— Пожрать нечего. — Буркнул он, желая намекнуть Эрле на невыполнение своих обязанностей.

Эрла грустно улыбнулась. В ее взгляде я прочел безысходную покорность нахлынувшим обстоятельствам.

— Ладно, сейчас схожу. Кому что принести? — Спросила она.

— Все равно. — Мне стало жалко ее и совсем не хотелось напрягать просьбами.

— Мне бы очки другие. — Борис как раз пытался снова приделать к очкам самодельные дужки.

— А мне с мясом чего-нибудь. — Всё так же обиженно буркнул Глеб. — И запить.

— Запить? — Переспросила задумчиво Эрла. — Хорошая идея. Мне бы тоже не мешало запить. — Она поднялась и собралась уходить. — Я быстро.

Сделала шаг и исчезла. Мы долго и молча смотрели на то место из которого она растворилась.

— Я чего-то не понял, что она подразумевала под словом запить? — Спросил Борис.

— Кажется, она решила уйти в запой. — Пояснил Глеб. — Забухать, в честь своей нелегкой бабской доли.

— Глеб, по-моему, твои обиды были некстати. Видишь же, что у нее не все хорошо, и пытаешься еще добавить ей проблем.

— А чего она не захотела смотреть мой танец? — Он как будто не понимал ситуацию, и продолжал обижаться.

— А то, что это не танец, а пародия, а Эрле сейчас не до смеха. Видел же, как ее кто-то расцарапал? — Накинулся я на толстяка.

— Видел. На вампирах все быстро заживает, как на собаке. Ну, не поделила с кем-то своего парня, подралась и что теперь, весь свет ненавидеть?

— Она никого не ненавидит. Просто ей сейчас плохо и всё. Ладно, хорош об этом. Еще сами подеремся.

— Вот бы седьмое испытание она решила отменить. — Размечтался Борис. — Домой хочу, устал.

— Соберитесь, парни, последнее испытание осталось, не время раскисать. — У меня на душе тоже было не все спокойно. Состояние Эрлы передалось и мне. Она была организатором мероприятия по искоренению наших недостатков, и мы находились в полной ее зависимости, отчего ее проблемы сразу казались и нашими. С другой стороны, проблемы бывают у всех и это не повод терять присутствие духа.

— Не та она, за кого себя выдает. — Глеб причмокнул. — Не та. Чего-то ей надо от нас, а чего не пойму. Только не убеждайте меня в ее бескорыстии и человеколюбии. Я предлагаю сегодняшнюю ночь спать по очереди. Надо быть наготове. Если что, буду орать во всю глотку.

— Мне кажется, что пока мы не пройдем все испытания, беспокоиться не о чем. — Предположил Борис и в сотый раз надел на переносицу отремонтированные очки. — Блин, не сидят, как надо. Чего я зрение-то себе не попросил?

— Проси, когда вернется. — Пробурчал Глеб. — Все равно это туфта.

Эрла пришла через час. Выглядела она уже гораздо лучше. Переоделась в новое, а косметика прикрыла ее «боевые раны» на шее. И взгляд у нее больше не был таким печально-обреченным. Она выложила перед нами картонные коробки с едой.

— Это, конечно, не та еда, про которую говорят здоровая, но на мой взгляд, она очень вкусная.

От коробок потянулся шлейф запаха жареного мяса, специй и «теплый» аромат свежего хлеба. Глеб раньше всех кинулся открывать коробки.

— Во, нормуль. — Его глаза засветились счастьем. — Первый раз за все время настоящая еда.

Он выхватил руками кусок жареного мяса, обмакнул его в коричневый соус и отправил в рот. На лице Глеба, несмотря на активную работу лицевых мышц, отразилось блаженство. Я тоже не стал ждать приглашения, взял одну из коробочек, присел на край пруда и открыл ее.

— Эрла, а твои проблемы не помешают нам закончить испытания? — Спросил я напрямую.

— Нет. — Ответила она, как мне показалось, слишком поспешно.

Этот момент зародил во мне нехорошие сомнения. Еще я заметил, что Эрла старалась не встречаться со мной взглядом. Это, конечно, могло быть по совсем другим причинам. Ей могло быть стыдно, что мы видели ее в том виде, в котором она не хотела представать перед нами. Образ идеальной красавицы дал трещину.

— Алекс? — Я снова решил не ходить вокруг да около.

Эрла посмотрела на меня с вызовом.

— А тебе какое дело, Вий? Я не интересуюсь твоими сердечными делами, а ты не лезь в мои. Ты не психолог, чтобы я открывала перед тобой всю свою подноготную. Много будешь знать, будешь больше сомневаться. Пройдите уже без проблем последнее испытание и прощайте. Не бойтесь мальчики, я обещала, обещание свое сдержу.

Кусок мяса встал у меня поперек горла. Не ожидал я, что Эрла сможет так грубо ответить мне. Борис и Глеб сочувственно уставились на меня, как товарищи дворового пса, которого пнул хозяин.

— Ладно, понял. — Я отложил коробку с едой в сторону. Аппетит у меня отбило напрочь.

— Я вернусь перед сном. — Сообщила Эрла. — Не поддавайтесь панике и не пытайтесь себе ничего придумывать. У вас всё по плану. — Она поднялась и бросила на меня короткий взгляд. — Извини, Вий, вспылила.

Не дождавшись ответа, ушла. Не стала ждать, когда я приму ее извинения. Это было похоже на реакцию человека, которому важно почувствовать себя страдающим. Это тоже добавило трещин её идеальному образу. Эрла была человеком с судьбой, не идущей в гармонии с внешностью. Я подумал про себя в этом ключе и решил, что более гармоничен, чем она. Так же,