— А–а, это ты, Диомед. Не мог подождать до утра?

— Важные вести привез я, царевич.

— Ты мне надоел, клянусь богами. —Тифис сел и, не раскрывая глаз, стал шарить по лежанке, отыскивая пояс.

— Я привел к тебе человека...

— Ах, Диомед. Я раскаиваюсь, что взял тебя в поход. Если бы на твоем месте был Атрид, которого я просил послать кормчим, он не будил бы меня среди ночи. Ты видишь, какая юная нимфа лежит рядом со мной? Бери ее и убирайся вон!

— Всему свое время, Тифис. Для утех у нас много дней впереди. Вспомни, что говорил твой отец, царь Олинфа...

— Ну, ладно, ладно. Где твой человек?

— Вот он.

Тифис поднялся, вытолкал сонную женщину из шатра и увидел перед собой юношу в кожаной куртке, перепоясанного широким ремнем. Только сейчас до Тифиса дошло, что Диомед вернулся из разведки и принес действительно важные вести. Он махнул рукой, приглашая юношу в шатер. Там Диомед зажег светильник.

— Ты кто? —спросил он юношу.

— Меня зовут Хети.

— Ты эллин.

— Нет. Я фарнак.

— Но ты говоришь по–ионийски.

— Я говорю на языке матери. Она—амазонка.

— Врешь. Амазонки убивают сыновей.

— Не всегда. Об этом долго рассказывать.

— Далеко ли эти амазонки?

— Ты стоишь на земле амазонок.

— Слышишь, Диомед? Значит, все разговоры о могуществе амазонок—вранье. Те, что мы взяли в плен, робки, как овечки.

— Это рабыни амазонок, царевич.

— Где же сами амазонки? Почему они до сих пор не показали свою отвагу?

— Им не до вас, —сказал Хети. —Сейчас они воюют между собой. Кроме того, подняли мятеж рабыни.

— Ему можно верить? —Тифис обратился к Диомеду.

— Можно. Я говорил с рабами. Ты послушай, что советует юноша.

— Что же ты советуешь?

— Я видел, что у тебя много кораблей и воинов. Высади всех на берег и помоги восставшим. Ты легко победишь амазонок...

— Но среди них твоя мать?

— Она во главе восставших рабынь. Я повторяю тебе: победа будет легкой. Богатства Фермоскиры несметны, земли их обширны и богаты. А слава твоя разнесется по всей земле. Никто еще до сих пор не побеждал амазонок...

— Я слышал, у них есть алмазный пояс Ипполиты. С ним они непобедимы.

— Это правда. Но пояс богиня отняла у амазонок за их грехи.

— Мне непонятно одно: какая польза тебе от моей победы?

— Оставшихся в живых амазонок ты посадишь на корабли и увезешь на родину. Рабынь ты отпустишь по домам. Фермоскира перестанет существовать. И вольные люди гор вздохнут свободно. До этого мы жили в вечном страхе.

— Он говорит разумные слова, —сказал Диомед. — Давай, царевич, соберем совет кибернетов и обсудим это дело.

Когда Лоте стало известно, что в город вернулась Годейра, план осады пришлось изменить. Царицу она знала хорошо: та не будет сидеть спокойно за стенами крепости, она выведет войска на битву. Чтобы задержать амазонок в городе, стены нужно штурмовать извне. По–иному нужно было использовать войско мужчин. Их надо послать на крепость, где засела Атосса, и сковать храмовое войско. Любыми путями его не нужно допускать к Фермоскире. Поручив мужчин Араму и Мелете, Лота послала их на восток. Она приказала не ввязываться в бой и, если храмовые будут делать вылазки из крепости на мужчин, отходить, а потом снова осаждать стены. Главное—удержать храмовых на месте.

Сама Лота прискакала к Чокее.

Через сутки после появления царицы в городе, прежнего уныния у осажденных как не бывало.

Царица готовила сотни к выходу из города—-сидеть в осаде и ждать, когда кончатся продукты и корм для лошадей, было бы равно самоубийству. План Годейры был прост: ночью она выведет конницу из восточных ворот, сомнет заставы осаждающих и, не вступая в бой, уведет сотни на восток. Ворота города закроют, здесь останутся пешие воительницы, они сумеют продержаться столько, сколько потребуется.

Главную опасность Годейра видела не в мятежниках, а в Атоссе. Она знала: храмовых воительниц было меньше, чем царских, Антогора не способна к серьезному сражению и поэтому крепость Атоссы не продержится долго. А в ней все сокровища Фермоскиры.

Выход из города был назначен на следующую ночь, но утром Годейру разбудила Беата.

— Проснись, Великая, бунтовщики пошли на приступ!

Царица быстро оделась и поднялась на башню. Солнце поднималось, его утренние лучи осветили долину перед крепостными стенами. Вся она, насколько хватал взгляд, заполнена мятежницами. Годейра надеялась увидеть толпу и ошиблась. Среди осаждающих царил военный порядок. Впереди рядами шли женщины с лестницами. За ними на лошадях везли камнеметы и повозки с камнями. За ними два ряда лучниц и еще дальше два ряда женщин с пращами.

Через стадию еще одна волна камнеметов, лучниц и метальщиц камней из пращи, дальше то же самое. На флангах стояла наготове конница.

Тоска защемила сердце Годейры. Она увидела Лоту. Бывшая ее подруга, сдерживая сивого жеребца, показывала рукой на крепость. Конь рыл копытом землю, грива на шлеме Лоты развевалась на ветру. Разве думала царица, что ее самая верная подруга встанет против нее во главе вражьего войска? «Нет, сейчас уезжать из крепости нельзя». Она знала, что Лота умеет воевать, что с таким несметным войском она опасна. Неужели придется скрестить мечи с Лотой?

А наступающие все ближе и ближе. Впереди них шла Чокея, казалось, что она заговорена от стрел и дротиков, которые летели со стен.

Осада велась разумно и умело. Как только гоплитки появлялись на стенах, женщины у камнеметов падали на землю и прятались за орудиями и повозками. И тучи стрел и дротиков, посылаемые со стен, не приносили им вреда. Затем на гоплиток обрушивались поток стрел и камней со стороны наступающих. Пока гоплитки прятались за зубцами стен, камнеметы передвигались вперед. И так, чередуясь, они почти без потерь подошли ко рву, окружавшему город. Чокея взмахнула рукой, и заработали камнеметы. Тяжелые камни, гудя и завывая, неслись на стены, разбивали и сносили зубцы, проламывали стены башен. Свистели стрелы и мелкие камни, пущенные пращами. Гоплитки несли большие потери—крупные камни падали на них тучами и беспрерывно, град мелких камней не прекращался ни на минуту. Просвистело несколько стрел в бойнице, в которую наблюдала за приступом царица. Она успела отшатнуться—иначе не миновать бы гибели.

Но что это?! Как будто из?под земли, появились невооруженные рабыни. Их была тысяча, а может быть, больше. Они несли на спинах мешки с землей и высыпали ее в ров. Годейра крикнула, чтобы им помешали, но гоплитки не могли поднять головы — тучи стрел и камней проносились над стенами. Ров в двух или трех шагах засыпали мгновенно, по насыпи бросились к стенам женщины с лестницами, и вот уже, словно муравьи, ползут они к зубцам. Их поражают гоплитки копьями и мечами, они падают со стен, но вместо сраженных появляются все новые и новые воительницы, и кажется, не будет им конца.