— Ха-ха… Знаете, что я вижу? Наш автобус. Вокруг никого…

Слава богу, окна выходили не во двор, а в переулок. Костик принес с пожарного щита ломик и топор.

Макс попробовал выломать решетку ломиком. Долго кряхтел, лязгал железом, потом сполз со скамейки, отдуваясь.

— Вот т-твари. На века делали.

После него полез я. Утвердившись на скользкой скамье, я просунул лом между двух прутьев и потянул, что было сил:

— Ну, с-сука, давай…

— Скорее, скорее, — сказал Макс снизу. — Мне кажется, они сейчас придут.

— Эй, кто здесь? Петька, ты? — раздался знакомый голос прямо над моей головой, и я чуть не полетел вниз вместе со своим ломиком.

— Шериф! Блин, это же Шериф! — воскликнул я.

— Шериф! Давай к нам сюда! — завопил Макс. — Подзорвем их всех!

— Вы чего, опять зависли? — спросил Шериф как будто даже укоризненно.

— Долго объяснять…

— Мне Машка рассказала, чего в городе творится, так я сразу бегом сюда. Смотрю, наш автобус стоит. Кругом какие-то козлы бегают…

— Нам не вылезти отсюда, — пожаловался я.

— Дай-ка фомку, — деловито произнес Шериф.

— У тебя же рука.

— Левая. И потом, зажила уже.

Шериф вынул ломик у меня из рук, присел на колени, приладил попрочнее и поднажал. Жилы на его руках вздулись. Затрещал кирпич. Нижний конец прута с треском обломился, наверно, по сварному шву. Внизу раздался дружный вздох.

Дальше дело пошло легче. Только над последним прутом пришлось повозиться, но я принял снизу топорик, поддел острым краем ржавую арматурину, и тогда она согнулась. Кладка вокруг решетки трещала и крошилась. Через минуту путь на волю был открыт.

— Вылезайте, а я быстренько, — заявил тут Макс и скрылся где-то в недрах котельной.

Мы подсадили Маринку и сами выбрались наружу и вытащили чемодан и теперь очумело оглядывались по сторонам и хлопали по плечу Шерифа — а последним вылез Макс. Когда же, наконец, мы открыли дверцу нашего автобуса, нам показалось, что ничего более желанного за последние дни с нами не происходило. Только тот, кому довелось хоть немного пожить на колесах, поймет, о чем я говорю.

Шалимов стоял возле автобуса, держась за ручку двери, и не спешил заходить. Вдруг он пошатнулся, сделал несколько шагов в сторону, и его вырвало на стену собственного банка.

— Я домой хочу, — проговорил он, не оборачиваясь. — Не могу больше.

— Ты чего, охренел? — сказал я. — Садись быстро. Некогда тебя ждать.

Он по-прежнему стоял у стены, ни на кого не глядя. Затем вытер морду рукавом дорогой рубашки. И неожиданно метнулся под арку, во внутренний двор, туда, где стоял его wrangler.

Макс выругался. Потом завел мотор, заехал на тротуар, подал задним ходом и развернул машину. Ускоряясь, мы проехали над развороченным подвальным окошком, и мне показалось, что оттуда высовывается чья-то рожа. Вот она увидела нас, раскрыла рот, заорала что-то, но я уже ничего не слышал. «Как во сне, — думал я. — Как во сне».

— Макс, гони, — сказал я. — Всё равно, куда. Только быстрее.

Он придавил педаль газа.

Мы высунули нос из переулка, и тут пришлось затормозить. Охреневшие машины летели по проспекту, не разбирая дороги, как будто за ними гналась годзилла. А может, так оно и было. Вдали показалась колонна раздолбанных «икарусов», за каждым стелился хвост вонючего черного дыма. Мы с ужасом провожали их глазами: в каждом сидело по два десятка, а то и больше, бородатых мужиков в камуфляже и с оружием. Они выглядывали из-за занавесочек, держа свои «калаши» за натруженные эрегированные стволы. Некоторые ради шутки целились в прохожих. «Гребаные клоуны», — подумал я.

Рыча дизелями и поминутно сигналя, колонна захватчиков убралась с глаз долой. И тут же, как в американском фильме ужасов, вслед за главной нечистой силой на свет полезла вся остальная мерзость. Из соседнего магазина вывалилась шайка пролетариев, вооруженных кто чем. Увидев наш автобус, они невпопад засвистели и бросились к нам. Кто-то запустил в нас бутылкой, бутылка ударилась в лобовое стекло, и по нему пошла трещина. Оскалив зубы в жуткой улыбке, Макс вывернул руль и врубил передачу. Машина тронулась, и какой-то пьяный козел свалился с капота, казалось, прямо под колеса (мы не стали оглядываться). Другой дернул дверцу и попытался влезть в салон, но тут же почему-то отпрянул. Я потянул дверь на себя, с лязгом захлопнул, Макс дал по газам, и автобус с натужным ревом выскочил на проспект, сбив попутно еще одного красномордого урода. Тот отлетел метра на два и покатился по асфальту, размахивая руками, как тряпичная кукла. Я вцепился побелевшими пальцами в спинку сиденья и не отрывал глаз от дороги. Когда же наконец обернулся, то увидел, что Костик так и сидит напротив двери, сжимая в руке старый револьвер.

Эпизод54. Мы уносились все дальше от сволочного банка. Макс крутил руль и даже напевал что-то вроде «КрАЗ не догонят». Недавно я видел на местном MTV похожую песню. Я очень удивился, тем более что песня шла на русском языке. В этой стране не слишком любят русских, хотя у них есть на то свои причины… но, кажется, я отвлекся.

Итак, мы уносились все дальше от сволочного банка. Вокруг быстро темнело. Я оглянулся: И Костик, и Маринка, и Шериф сидели по местам. Все было в порядке.

— Шериф, мы взяли банк, — сказал я. — Ты понимаешь?

— Так это вы весь джихад устроили? — спросил Шериф насмешливо.

— Нет. Мы немного сбоку вписались.

— Я тоже кое-что устроил, — отозвался Макс ревниво. — Я таймер включил.

— Какой еще таймер?

— Ну, как тебе объяснить, — он улыбался, и в глазах его мерцали опасные огоньки. — Таймер. Завтра должно сработать.

— Поедем домой, — попросила Маринка. — На Железнодорожную. Уже поздно. Мать, наверно, с ума сходит.

Я и сам понемногу начинал сходить с ума.

Автобус описал дугу по круглой привокзальной площади. Но не успели мы свернуть к переезду, как позади нас словно из ниоткуда вырос темный низкий «бмв», скользящий над дорогой, будто катер на воздушной подушке. Ему, конечно, ничего не стоило догнать нашу телегу, но дорога была ухабистой и узкой, и «бмв» пристроился сзади, включив дальний свет фар. На предельной скорости мы пронеслись мимо магазина «24 часа», едва не задев стоящий на обочине грузовик.

Водитель «бмв» одновременно с нами увидел железнодорожный переезд: там мигали красные фонари, шлагбаум уже опускался. Где-то вдалеке мощно трубил тепловоз. Макс сжал баранку, сгорбился за рулем, врубил вторую передачу и вдавил педаль в пол:

— Ну… — процедил он. — Дав-вай…

Шаттл загудел, как турбореактивный самолет, одним ударом снес шлагбаум и прогрохотал через рельсы. Никто мне не поверит, но это было удивительное ощущение: леденящий страх и восторг. За нашим задним бампером с ужасающим воем прополз пышущий жаром локомотив — и не слишком-то быстро он ехал, на самом деле. За ним потянулись ржавые товарные вагоны.