Кри, которого так и не закончили связывать, увидел возможность скрыться. Преодолевая боль во всем теле, он пополз к боковому выходу. Застонав от боли, он заставил себя встать и поднять с пола чей-то меч. Один из ютов заградил ему дорогу. Увернувшись от широкого размаха, Кри подрубил ему ноги. Переступая через упавшего викинга, он рассек ему горло. Обходя стороной сражающихся, Кри почти добрался до выхода, когда его заметил еще один ют. Викинг с ревом набросился на ведьмака и замахнулся на него секирой. Кри успел подставить меч, и на его лезвии появилась глубокая вмятина. Ответный удар ведьмака разрубил топорище, кольчугу и рассек грудь викинга.

Кри выбежал через дверь и побежал по коридорам дворца. Встречные люди спрашивали у него, в чем дело, но он продолжал бежать, не отвечая на вопросы. Выбраться из города не составило труда. Ведьмака хорошо знали, и никто не посмел задерживать его.

Громнир получил рану в руку, но ответным ударом разрубил противника надвое. Он видел, как пал пронзенный мечом Рогнар, но ничем не смог ему помочь. Стоявшие в стороне англосаксы приняли сторону ярла, и это решило исход сражения. Мятежные викинги погибали один за другим, нанося удары и перед смертью проклиная Громнира и его предательство. В бешенстве Громнир разрубил шлем и голову под ним и опустил меч. Его тело покрывала дюжина ран, но благодаря дружинникам, принявшим его сторону, он остался жив. Англосаксы добили раненых, поднявших бунт. Громнир осмотрел пиршественный зал, теперь покрытый кровью и мертвыми телами. Заметив исчезновение Кри, он заревел от гнева.

— Один и Тор, проклятие демонов на вас! Этот мерзавец Кри бежал! Тарк, сообщи всем, что мы выступаем на рассвете. Мне нужна голова Аутисиуса, и я получу ее, даже если мне придется разорить все земли южной Британии.

Тарк Пронырливый кивнул и вышел из зала. Он хотел видеть Аутисиуса мертвым не меньше, чем ярл. После рассвета войско англосаксов вышло из Манукиума, оставив в городе небольшой отряд. Громнир не велел рассказывать о нападении на фиорд Шэль, но слухи просочились. Почти две сотни ютов покинули войско, решив вернуться домой, и Громнир не смог их задержать. В ярости он хотел перебить предателей, но Тарк сумел отговорить его. Положение Громнира пошатнулось, но англосаксы все же последовали за ним.

* * *

Аутисиус прибыл в город Бирмингем и направился во дворец, где проживали жена и сын Вестмарка. Сам король проживал со своими дружинниками в поселении, построенном кельтами, но его жена предпочитала жить в городе. Теперь королева вызвала к себе Аутисиуса. Владычество женщины не устраивало римлянина, но ему приходилось с этим мириться, ибо она решила править от имени сына Вестмарка Гласга. Аутисиус попытался вспомнить все, что он знал о королеве и ее отпрыске. Но он никогда не интересовался ими. Римлянин несколько раз видел королеву на пирах, которые устраивал Вестмарк, но не очень хорошо помнил ее. Он знал, что у них есть сын, но он был слишком мал, чтобы, заинтересовать Аутисиуса, и римлянин даже не знал его возраст.

Проехав через город, Аутисиус спешился у дворца. Королева, как и многие другие правители бриттов, поселилась в загородном имении какого-то римлянина, которое все еще сохранилось в хорошем состоянии. Легионеры Аутисиуса остались дожидаться своего господина, а Аутисиуса проводили внутрь стражники королевы. Римлянина поразили уважение и дисциплина, которые выказали ему стражники. Опрятная одежда, которая была совсем не в духе варваров, а также манеры, скорее свойственные обученным рабам, чем свободным бриттам.

Королева поджидала его в большом зале. Она сидела на высоком кресле, которое возвышалось над людьми, которые находились в зале. Некоторых из них римлянин знал, и он приветственно кивнул. Во дворце собрались самые богатые из бриттов, живших на землях Вестмарка. Многие из них имели собственные дружины, и у всех были земельные наделы.

— Теперь все прибыли и можем начинать совет! — объявила Мерена. Аутисиус впервые как следует пригляделся к королеве. Высокая, с прямой осанкой, она была уже не молода. О ее прошлом Аутисиус знал очень мало, но до него доходили слухи, что она была дочерью какого-то галло-римлянина. Длинные светлые волосы, в которых уже начали проглядывать седые волоски. Надменный вид и холодное выражение лица. Римлянин предпочитал людей, которых он мог контролировать, и эта женщина ему не понравилась. Следующие ее слова лишь укрепили в нем неприязнь и правоту в своем первоначальном мнении.

— Аутисиус, не мог бы ты для начала рассказать нам о том, как умер мой супруг?

Римлянин кашлянул, обдумывая ответ. Он предпочел бы не отвечать, но королева не оставила ему выбора. Римлянин заподозрил, что целью этого вопроса было унизить его, ибо Мерене было уже все известно от дружинников, сбежавших из города.

— Король находился в Манукиуме, когда на нас напали англосаксы. Их вождь, точнее ярл Громнир Смелый, перед этим послал королю предложение о мире. Его войско действительно свернуло в сторону севера. То, что Громнир решил предательски напасть на нас, стало известно лишь, когда англосаксы напали на город.

— И вы оставили короля в городе, а сами бежали, — это звучало как обвинение в трусости и предательстве, и заставило Аутисиуса сжать эфес гладия.

— Мы были в меньшинстве, а король покинул дворец еще до меня, с намерением покинуть город. Необходимости умирать в Манукиуме, когда король бежал, не было. То, что он погиб во время бегства, мне стало известно намного позже.

Кто-то хохотнул, а королева слегка побледнела от гнева. Ей приходилось иметь дело со слугами и не самыми влиятельными из бриттов, которые искали ее покровительство. И ей не было привычно общение с вождями, власть которых иногда не уступала власти короля. Поэтому королева с самого начала повела себя неправильно, стараясь продемонстрировать свою власть, вместо того, чтобы заручится поддержкой.

— А где теперь находятся англосаксы? — спросила она, пытаясь сменить тему разговора.

— Направляются на юг, в нашу сторону.

— Это правда, что ярл Громнир Смелый был твоим союзником и прибыл сюда по твоей просьбе? — в зале послышался недовольный ропот, но Аутисиус не изменился в лице и его голос не дрогнул.

— Нет. Ярл Громнир Смелый мне незнаком и я не веду и не вел с ним никаких дел, — Аутисиус лихорадочно пытался понять, откуда королеве известно о его договоре с Громниром и как много еще ей известно. О том, что Кри работает на него, знали немногие. Но доказать, что Аутисиус заключил договор с ярлом, никто не мог. Если только Кри не говорил с Мереной. От этой мысли римлянина пробрала дрожь. Кто знает, что в таком случае рассказал ей ведьмак.

— Почему твой легион не остановил англосаксов? Ведь он был сформирован при помощи Вестмарка, как раз для борьбы с англосаксами.

— Да. И для войны с пиктами. Осмелюсь напомнить, что мой легион разбил армию пиктов, которые вернулись в Каледонию, как и нанес уже поражения англосаксам. Сил, чтобы разбить англосаксов еще раз, у меня не осталось. Я с радостью прикажу дружинникам Вестмарка, входящим в состав легиона, прибыть в Бирмингем, чтобы служить вам. В таком случае у вас будет собственное войско, с помощью которого вы сможете остановить англосаксов. — «Ну что, получила, мегера?», подумал про себя и усмехнулся Аутисиус, хотя выражения его лица не изменилось.