– Перефразируя самого себя, могу сказать, что преодоление и нарушение тоже есть упражнение в Любви. Но кроме чисто необходимости быть вместе побуждает говорить вам «Я не могу без вас», не беспокойство о тленной плоти, а потребность освободить и заполнить свой мир, свою личную долину, свой внутренний вакуум вашей любовью. Любовь в нашем веке это не лучшая для многих форма ожидания у порога жизни, а альтернативное существование; и попытка избежать реальности, а для меня, наоборот, было единственное средство оживить себя. Это истинный человек, ищущий радость, и находящий её. Для меня, возможно, не существует лучшего пристанища, чем мой дом, где ты была. Это означает, что существующая действительность запросто могла бы выдержать все наши неурядицы и провалы, и не ведая о максимальном пределе воплощения, всегда была бы для нас лучшим пристанищем. Лучшей иллюстрацией этого является само время, что мы были вместе. Любовь есть высшее достижение жизни, и анализировать её – лишь размывать берега. Это тем более справедливо в отношении нас. Бессилие анализа начинается с самого понятия темы, будь-то тема времени, любви или смерти. Существует огромная пропасть между «человеком существующим» и «поглощённым любовью к ближним».

– Наверно я чего-то не понимала, когда жила с ним. Ева открыла конверт и вытащила ещё пару листочков. – Как жалко, что так глупо погиб этот парень с шрамом. Я даже не разу не спросила, как его зовут. Мне его очень не хватает. Жаль, но что делать, война. Она проговорила это так тихо, что даже если бы свечки могли бы слышать, то к ним добрались бы только паузы между словами. – Ну, что там дальше Рич?

Ибо нам понятие темы представляется фактом, неотъемлемым от бытия, где правит чувство обожания ближнего. Не для суда общественного здесь, и не для разбора в ложе всех методов взаимодействия и приёмов, если таковые есть, мы объединены вообще искренностью и желанием быть просто вместе.

С другой стороны, нам совсем не свойственны эти поиски минувших дней, это как наваждение, попытка вернуть и переосмыслить наше с тобой прошлое. Я лично не хочу, оглядывается; я желаю быть в настоящем, в том мгновении, что я ХОТЕЛ при твоём участии ЗАСТАВИТЬ длиться бесконечно, сверх естественного предела. О прошлом, как о личном, позаботилась сама природа, ей мы беспредельно преданны. В каком-то смысле здесь та же тотальная война, та же лобовая атака, с прошлыми отпечатками на нашей душе, запрещёнными способами, и нам стоит признать, что перед ними мы пока бессильны. Крайне важно отметить, например, что почти всегда, когда случается победить прошлому нас – оно отступает ни с чем, мы вдвоём просто были бы сильнее его.

Устойчивость любовной пирамиды редко зависит от её вершины, но все-таки именно вершина, своей неизвестностью, привлекает всегда внимание. Мы не смотря ни на что пытаемся не только её узреть, но и взобраться на неё. Рано или поздно взгляд влюблённых утомляется её нестерпимым геометрическим совершенством, взгляд требует перемен, и мы начинаем оглядываться вокруг. Понимая, что и здесь может быть хорошо, если и не лучше, чем на вершине.

– Сплошная математика слов, и никакой музыки. Ева подвинула к себе подсвечник и предала прочитанные листы огню. Пламя потихоньку стало забирать от бумаги, превращая её в пепел.

К чему стремление, ради чего всё это – самое дорогое оно изначально рядом и всегда будет, если захотим его сохранить, сохраняя многие попадают (как и мы с тобой) в ловушку бытия, в конце являющееся организатором разрыва.

Жизненная энергетика двух влюблённых, в конечном счёте, приводится в действие тем же самым механизмом, что и молитва. Это вера, искренняя вера и непоколебимая ответственность друг перед другом. В зависимости от накопленного опыта это качество может приветствоваться как свидетельство верности друг другу и только радовать своей предсказуемостью. Она может быть и скучна, распахивая двери самому большому врагу всех влюблённых – это быт, но при всём при том – она кристально чиста, и это даёт нам возможность обратить внимания на самих себя искренне. Вкрапливая в жизнь банальности, но они лично наши и бросая их в копилку жизни, мы только богатеем, если этого захотим.

– Не хотим Рич, не хотим. Потянувшись на стуле, как во время самого скучного урока она бросила листы на пол, подложив руки под голову, Ева стала чувствовать усталость и желание спать. Сквозь сон она вдруг стала слышать слова, собираясь в предложение, они являлись продолжением письма. Она это понимала, но сил открыть глаза и посмотреть, кто это просто не было. Слова монотонно обволакивали тело, не давая заснуть до конца.

– Все эти вещи – мысли и средства жить, удачные или не очень, первостепенные или недостаточные, все они лишь прислуга на балу у Влюблённых. Если бы мы смогли пронумеровать все составляющие элементы, то Сумма их бы, повторяю, стремилась бы к бесконечности. У нас с тобой был один долг друг перед другом: быть счастливыми и искренними, оказавшись для нас непосильным, мы расстались!

– Кто ты? Сквозь сон говорила Ева. Но голос за спиной только усилился, откашлявшись, продолжил.

– Ничто не обнажает слабость влюблённых так беспощадно, как сама их жизнь, поэтому наверно редко встречается в чистом виде сама Любовь. Нет трудней задачи, чем её сохранить, чтобы она и через много лет прозвучала как в первый раз произнесённая магическая фраза «Я тебя люблю». И звучала не эхом с вершины, не насмешливым голосом над ругающимся над чьей-то перепонкой, а голосом, что подсознательно мы храним с первого свидания. Не стоит никому подражать, не надо сравнивать себя ни с кем, главным оружием должно быть умение заполнять пустоту, до конца проматывать день как будто он последний и на завтра вставать без сожаления, всё это как говорила ты – «утверждение не утверждённое».

– Ну, всё я закончил читать, дальше сама. Долго и явно не для меня всё это. Это были последние слова, что слышала она во сне, и она отдалась ему до конца. Чьи-то пальцы затушили свечку, бросив листы на стол. Через какое-то время послышался скрежет двери, подтвердивший, что кто-то живой был в комнате.

Не в страсти, а в чувствах кроется высшая истина,

Но как их различить не знает ни кто.

В одном слове может быть больше силы, чем в огромном романе, но это и сближает, это и даёт те силы при помощи, чего мы по жизни можем объединить на первый взгляд совершенно не связанные предметы и события. Другими словами, разум умолкает (да и не хочется его слушать) в разнообразии идей, разбивающих цельность наших возможностей, с другой стороны хотелось хотя бы в мелких поступках и каких-то мелочах быть сумасшедшим и полностью не предсказуемым. А мечта чтобы эти мелочи просто стали нормой, тобой растоптаны в моей слабости к тебе. Я извиняюсь, что занял столько твоего времени и сил всё это прочитать. Но хотел сказать тебе вот ещё, что даже если ты и победишь в этой сумасшедшей войне. Возвращаться тебе будет некуда, я со своим народом ухожу с наших земель. У нас нет выхода, кто то проклял этот край после твоего ухода. Или это сделал твой уход. Это не важно сейчас. По прежнему люблю тебя Твой Рич.