– Ну так-то да, – протянул Ворон, докурив. – Тогда не знаю, что и думать.

– Вокруг посмотри. Мало ли кому Гришка дорогу перебежал? Он верткий, хваткий – а это не всем нравится.

Ворон услышал щелчок зажигалки – значит, тоже закурила. Если бы он не знал ее столько лет, решил бы, нервничает. Но нет – не похоже, что Наковальня в курсе событий, да и к чему ей такие сложности? Она и раньше-то всегда предпочитала держаться чуть в стороне от «мокрых» дел, и уж если решала свести с кем-то счеты подобным образом, то, во-первых, для этого имелись веские основания, а, во-вторых, дыма и огня было на весь регион. Она никогда не мелочилась в таких вопросах.

– У тебя самой-то как дела? – спросил Ворон, движимый едва ли не родственным чувством.

– Как обычно, – ровным тоном отозвалась Марина. – Я скучная английская домохозяйка – какие у меня могут быть дела?

Ворон лишь хмыкнул, но комментировать не стал. На том и простились. И только убрав трубку в тайник, Мишка вдруг глянул на календарь и вспомнил, что сегодня у Наковальни – день рождения.

Марина сунула телефон в карман и задумалась. Звонок Ворона заставил ее насторожиться – покушение на Беса не могло произойти ни с того ни с сего. Значит, было что-то, о чем она не знала.

«Интересно, Ветка тоже считает, будто это я?» – подумалось ей вдруг. Воспоминания о некогда лучшей подруге положительных эмоций к и без того испорченному настроению не добавили. Ветка, столько лет бывшая рядом, да что рядом – практически в одной постели, – вдруг предала ее. Этот поступок не особенно удивил тогда Марину, давно привыкшую к тому, что рано или поздно даже самые близкие люди оказываются перед выбором, и мало кто способен удержаться от соблазна. Уж даже если родной племянник не постеснялся – что говорить о подруге? И только Хохол, как бы его ни била жизнь, какие бы вопросы перед ним ни ставила, какими бы ни соблазняла чудесами, только он всегда оставался верен ей. Даже в ущерб себе.

«Куда он поехал? Домой? И почему вдруг так взбеленился? Вроде бы я ничего такого не сказала…»

На самом деле Марина прекрасно понимала мотивы поведения Женьки. Ему все тяжелее было сдерживать свои порывы, все труднее мириться с ее тяжелым характером, выносить ее фокусы и причуды. Он становился старше, чувствовал, как и без того весьма зыбкая их связь может вот-вот оборваться. Марина видела его ревность, его не прикрытую уже ничем ненависть к любому мужчине, оказывавшемуся в ее поле зрения, – будь то ее адвокат, управляющий рестораном или просто продавец в магазине. Неуверенность Хохла в себе достигла крайней точки, и Марина старалась давать ему как можно меньше поводов, однако настырный Женька находил их даже там, где, казалось бы, просто невозможно. Она чувствовала, как он из кожи вон лезет ночами в постели, стараясь дать ей все, на что способен, чтобы – не дай бог – Марина не решила, будто он стареет. Все чаще она ловила себя на том, что начала испытывать жалость к нему, а это всегда было плохим признаком. Из жалости у Коваль ничего никогда не рождалось – скорее, умирало.

«А что, если мы просто устали? – думала она, вышагивая по дорожке в сторону выхода из парка. – Может быть, это правда, что нужно иногда отдыхать друг от друга? Может, мне уехать? Просто собраться и уехать ненадолго? На месяц-два – и пусть он один побудет. Но Грег… как я снова объясню ему отъезд? Что я делаю с ребенком, господи? Как я его воспитываю? Я плохая мать…»

Такси остановилось почти моментально, стоило только Марине приподнять руку. Она назвала адрес и откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза. Домой совершенно не хотелось – предстоящий скандал с Хохлом был очевиден, и Марина не могла поручиться, что сдержится и не наговорит ему обидных вещей. Мысли о покушении на Беса тоже не добавляли оптимизма. Звонок Ворона настораживал – что-то в тоне разговора дало ей понять: Мишка подозревает ее в причастности, и никакие логические доводы его не убеждали. Да, он замолчал – но где гарантии, что поверил? И именно в этот момент позвонила Ветка. Марина долго колебалась, вглядываясь в горевшую на дисплее мобильного надпись, но потом решила все-таки ответить.

– Да, слушаю.

– Мэриэнн, не бросай трубку! – лихорадочно заговорила Ветка. – Я умоляю – только не бросай трубку, мне нужно с тобой поговорить!

– Ну, говори, – Коваль перешла на русский, чтобы водитель не мог понять сути.

– Гришка в больнице, у него огнестрельное в голову! – выпалила Виола, и Марина едва не проговорилась, что знает об этом, но вовремя поймала себя – нет, не надо, пусть Ветка говорит. – Прямо в кабинете подловили, в мэрии! Говорят, снайпер был на чердаке жилого дома наискосок…

– Ну, я еще когда сказала, что тот, кто проектировал вашу мэрию, просто идиот, – откликнулась Марина, прекрасно представлявшая себе расположение домов в районе, где возвели администрацию. – Или – как вариант – взял аванс за все предстоящие «заказухи». Там же снайперам «лежек» – как ласточкам гнезд.

– Прекрати, мне не до смеха! – взмолилась Ветка. – Гришка в тяжелом состоянии, но, как говорят, выживет, скорее всего.

– Так и хорошо.

– Чего?! Чего, скажи, хорошего?! – взвился голос подруги. – А как жить?! Он же будет лежать бревном! Хорошо еще, если при этом не все рефлексы пропадут, но ведь возможен и другой вариант! А как же я? Мне-то как жить?!

– Погоди орать! – негромко пресекла Коваль, и Виола умолкла. – Тебя не поймешь. Не так давно тебе было совершенно все равно, кто из нас с Вороном уберет твоего мужа из твоей жизни. А сейчас – что за паника? Ну, будет лежать, сиделку наймешь – тебе-то что с того? Даже лучше – ты при деньгах, ребенка никто не тронет, сама себе хозяйка – не этого ли ты хотела?

Марина вынула сигарету и зажигалку, вопросительно посмотрела на водителя, и тот, поймав в зеркале заднего вида ее взгляд, согласно кивнул. Коваль закурила и продолжила:

– Так что я не вижу причин для трагедии, дорогая. Все устроилось так, что тебе грех жаловаться. И самой ничего делать не пришлось. Или..?

Ей было слышно, как Ветка хватает ртом воздух, шумно выдыхает – выплевывает его и заходится в крике:

– Да ты что?! Ты меня за кого… за кого?!

– А что тут удивительного? – спокойно поинтересовалась Марина. – Раз ты вела такие разговоры – то почему не могла перейти к действиям? Думаю, с твоими возможностями и способностями найти того, кто воплотит твои фантазии в жизнь, не такая уж большая проблема.

Эта мысль пришла ей в голову практически сразу после звонка Ворона, и Коваль сейчас искала хотя бы косвенные подтверждения своей догадки. А что – Ветка запросто могла найти кого-то, чтобы убрать Беса, в последнее время обращавшегося с ней не как с женой, а скорее как с проституткой, играющей эту роль за деньги. Но самое главное крылось даже не в этом. Ветка искренне привязалась к приемному сыну Алеше, тяжело больному мальчику, которого они с Бесом усыновили накануне выборов. И вот на эту привязанность и давил Гришка при каждой ссоре, грозясь вышвырнуть Виолу из дома и отлучить от сына. Так что мотив у Виолы имелся…