Я уже успела привыкнуть к огромным тополям и кленам и, зауважав эти сильные деревья с крепкими стволами, прониклась симпатией к недавно въехавшей в третий подъезд соседке. Она методически, каждое утро поливала с третьего этажа деревья из толстого шланга, подсоединенного к крану кухни. Хотя остальные жильцы дома, наблюдая эту водную процедуру, недоуменно хмыкали и крутили пальцем у виска.

Мой утренний комплекс зарядки занимал минут тридцать.

Затем следовали контрастный душ и пять минут глубокого сосредоточения с аутосуггестивными формулами, направленными на поддержку бодрого и внимательного состояния сознания в течение дня. Существовал еще специальный комплекс вечерних упражнений, он преимущественно был направлен на профилактику — «вымывание» из психики отрицательных эмоций, скопившихся в течение дня, и особый настрой во время сна, активизирующий работу подсознания.

Затем последовал легкий завтрак, кофе и сигарета. В течение дня я позволила себе прогулку до ближайшего лотка с видеокассетами и купила «Телохранителя». Фильм конечно же не Бог весть какой, но мне захотелось его пересмотреть на предмет некоторых деталей перед сегодняшним визитом в дом Генриха Штайнера.

Затем я нашла на полке кассету с документальным фильмом, в котором работники секьюрити кинозвезд делились опытом своей нелегкой работы.

Как и следовало ожидать, по сравнению с художественным фильмом реальная жизнь охранников оказалась гораздо проще и грубее.

Замотанные бодигарды — русский язык скомкал наименование их профессии до «богартов» — делились со зрителями своими проблемами. Тут были и причуды кинозвезд, и наглые фанаты, и хищные маньяки.

Честно говоря, жаль было прежде всего объект охраны, который уже не может просто так пройтись по улицам или потанцевать на дискотеке — только в плотном кольце вооруженных, ежесекундно оглядывающихся охранников со зверски-озабоченным выражением на лицах.

Меня же сегодняшним вечером ожидала куда более серьезная работа. Объект охраны — Генрих Штайнер — не должен был догадаться, что он находится под моим пристальным наблюдением.

Если говорить честно, то вряд ли я смогла бы обезопасить Штайнера от возможного покушения, если бы не обещание Джули постоянно находиться рядом с отцом. А я, как дотошная учительша, в свою очередь, не должна была ни на шаг отходить от своей ученицы, поведение которой я якобы проверяю.

Конечно, я не смогу выполнять свою работу столь же качественно, как в том случае, если бы сама поговорила обо всем со Штайнером и предупредила его об опасности.

Но… Но тогда почему я согласилась на предложение Джули?

Задав себе этот простой вопрос, я не смогла сразу же ответить на него. То, что вчера вечером казалось само собой разумеющимся, сегодня утром требовало новых убедительных аргументов.

Наконец я поняла, в чем тут дело, и озабоченно покачала головой.

Ай-яй-яй, Женя, ты поймалась на такую простую наживку! Кто бы мог подумать, что ты так тщеславна! А ведь на первый взгляд не скажешь.

Если быть честной перед собой — на самом деле крайне редкое состояние сознания, — то следовало признать неутешительный факт: я хотела выполнить сверхсложную задачу, чтобы еще раз подтвердить себе профессиональную состоятельность.

Еще бы! Может ли простой бодигард на все сто процентов соответствовать своей роли в тех условиях, в которых буду находиться я на званом вечере?

Ответ прост и однозначен: нет. А, значит, я хотела прыгнуть выше собственной головы.

Это желание само по себе не Бог весть какой проступок, но лишь в том случае, когда оно касается только одного человека — Жени Охотниковой.

А самоутверждение за счет других — в данном случае Генриха Штайнера, которому, судя по вчерашнему состоянию Джули, угрожала нешуточная опасность, — это уже почти должностное преступление.

Понятно, что никто меня на должность телохранителя не назначал, и я сама «назвалась груздем». Но ответственность перед собой едва ли не тяжелее, чем перед любым работодателем.

«Надо как-то изменить эту ситуацию, — решила я. — Так дело не пойдет».

С одной стороны, я не могла отказаться от предложения Джули. С другой — не могла согласиться с условием собственного инкогнито.

И я сделала единственно возможный в данной ситуации вывод.

Мой клиент — Джуля. Но она — своего рода посредник по отношению к главному клиенту — Генриху Штайнеру.

Я отвечаю за безопасность Генриха. Я отвечаю перед Джулей за сохранение инкогнито.

Что важнее — моя маска учительницы или безопасность Штайнера? Стоит ли ломать голову над ответом на такой простой вопрос?

Значит, я должна поговорить с Генрихом и рассказать ему то, о чем умалчивает его дочь. Джуля, конечно, будет на меня сердиться, но, думаю, она должна понять всю серьезность ситуации.

И, в конце концов, Юлия Штайнер еще несовершеннолетняя. Следовательно, она нуждается в контроле и вряд ли может свободно принимать столь важные решения, когда речь идет о жизни и смерти.

Кроме того, меня серьезно смущало то обстоятельство, что моя юная клиентка сама будет распоряжаться крупными денежными средствами, пусть даже из собственного кармана.

Итак, решение принято.

Стрелка часов уже приближается к двум, и мне пора начинать сборы.

Без чего трудно представить себе женщину практически в любой ситуации?

Правильно, без сумочки.

А что обычно лежит в этой сумочке? В обыденном представлении — груда бесполезных, с точки зрения мужчины, вещей, причем вперемешку.

Вот и мы не будем рассеивать такую удобную для меня иллюзию. Заполним эту в меру изящную емкость, отделанную кожей «под крокодила», массой разнообразных причиндалов.

Например, моя любимая головная щетка. На вид — обычный ширпотреб довольно вульгарного исполнения. Но в ее ручку вмонтирован баллончик с нервно-паралитическим газом. Очень удобно для нейтрализации объекта, скажем, в лифте. Кабина, снабженная зеркалом, тихо ползет вверх, вы якобы намереваетесь причесаться, а на самом деле выводите из строя своего спутника, который имеет по отношению к вам недобрые намерения.

А еще больше мне нравится вот эта авторучка, корпус которой стилизован под «Паркер». Но если вы попадетесь ее владельцу под горячую руку, то имеете шанс получить пулю. Всего одну пулю, разумеется. Но многим хватает и одной.

Если же стрелять не очень хочется, можно использовать еще одно приспособление — тушь для ресниц с кисточкой, в которой размещается игла, вызывающая мгновенное онемение той части тела, в которую ей посчастливится вонзиться, — например, руки с пистолетом.

И особо любима мной губная помада — отвинтив крышечку у ее основания, вы можете погрузить пространство на двадцать метров вокруг себя в густой непроницаемый дым плюс желтые языки «огня», который на самом деле вполне безопасен для жизни. Этот милый пиротехнический эффект не раз выручал меня, когда требовалось имитировать пожар в помещении. Действует безотказно, а стоит всего сорок баксов — у меня дома целый ящик подобных игрушек.