Она прикрыла глаза. Место, где смыкались ее бедра, стало вдруг горячим и влажным.

– Деймиен? – будто в бреду прошептала она.

– Хочу увидеть тебя обнаженной, – отвечал он. Его ладони скользнули с ее талии и поднялись выше – к груди. – Хочу видеть тебя при солнечном свете, с распущенными волосами и в распахнутом платье.

Каждый нерв Пенелопы словно обожгло огнем. Она сошла с ума. Иначе и быть не может! И как ни странно, сейчас это ее ничуть не заботило.

– У меня помутился разум, – прошептала она.

– Ты сделаешь это, Пенелопа? Ради меня? – шептал мужчина.

Голос его звучал глухо, горячее тело прижималось к ее телу. Его тонкие панталоны не скрывали возбуждения, да он и не пытался скрыть желание.

Да, это тебе не Магнус! От Деймиена так хорошо пахло, пахло чистотой и силой.

– Что я должна для тебя сделать? – таким же шепотом спросила Пенелопа.

– Позволь мне взглянуть на тебя! Подари мне эту маленькую радость. Пожалуйста!

Улыбка ушла с его лица. Теперь оно исказилось напряжением и почти болезненной гримасой. Он просил, потому что не мог иначе.

– Я не могу, – по-прежнему шепотом отвечала Пенелопа. Его ладонь скользнула на грудь девушки, обдавая новым жаром все ее тело.

– Пенелопа! Пожалуйста!

Слезы закипели в ее глазах. В отчаянии она замотала головой. Рукой, по-прежнему скрытой в перчатке, он вытер влагу с ее ресниц. Кожа оказалась мягкой и прохладной

– Не плачь.

Так легко было принять решение. Ей следовало либо испугаться его, либо дать пощечину, воскликнуть, что он не джентльмен, и быстро вернуться к дороге. Но Пенелопа отчего-то продолжала стоять рядом с ним, позволяла ему касаться ее лица, и, что самое странное, это казалось ей правильным.

Она подняла руку, дотронувшись пальцами до его щеки. Деймиен повернул голову и быстро поцеловал ее ладошку.

Время действительно остановилось. Оно застыло в тот самый момент, когда Пенелопа подняла глаза на Деймиена и подумала, что, возможно, только возможно, сказка вдруг обернется былью.

Он целовал ее брови, нежными прикосновениями осушил слезы, заставил ее приоткрыть губы. Потрясенная девушка почувствовала, как его язык скользнул ей в рот. Она ощутила вкус эля и острых специй.

Деймиен зажал зубами ее нижнюю губу и слегка прикусил. Ноги Пенелопы подкашивались, она непременно упала бы, но Деймиен обнял ее и крепко прижал к себе, потом на дюйм отстранился и посмотрел ей в лицо.

– Почему я встретил тебя именно сегодня? Посиди я в таверне еще чуть-чуть, мы бы разошлись. Это…

Перебирая волосы Пенелопы, он провел большим пальцем по ее виску, потом опустил глаза и нахмурил брови.

– …сумасшествие, – закончил фразу Деймиен.

Конечно, сумасшествие. А как же иначе? Она сошла с ума.

И он – тоже. А может, и лошадь, которая отошла в сторону и щипала сейчас травку, тоже сошла с ума.

– Ты остановил время? – спросила Пенелопа.

Улыбка тронула уголки его рта.

– А ты этого хочешь?

– Да. – И она положила руки ему на плечи, ощущая жар и силу его тела.

– Если захочешь, остановлю, – пообещал он и снова поцеловал ее, касаясь языком ее губ, потом наклонился ниже, стал целовать шею, зубами вцепился в верхний крючок на ее корсете.

Пенелопа пыталась произнести его имя, но ничего не получалось. Что-то стиснуло ее горло, она не могла даже сглотнуть. Где-то в самой глубине ее существа разгоралось нестерпимо жаркое пламя. Ноги стали ватными. Ей вдруг отчаянно захотелось сбросить с себя корсет и лечь так, как он просил, а он опустился бы рядом с ней на траву, целовал бы ее груди, заставляя ее совсем потерять голову…

Никогда прежде у Пенелопы не было подобных греховных мыслей. Она даже не представляла, какое наслаждение они могут доставить. Она улыбнулась, и Деймиен губами поймал эту ее улыбку.

«Пусть вечно длится это мгновение», – думала Пенелопа. Без сожаления, без раскаяния. Просто ощущение жаркого счастья на Холденовском лугу в объятиях мужчины по имени Деймиен. Пенелопе казалось, что она принадлежит этим объятиям, всегда принадлежала, и всегда будет принадлежать. Она облизнула губы.

– Мне понравилось быть сумасшедшей.

– Вот и хорошо. – Он притянул ее ближе и снова поцеловал, легко скользя по ее горячим и влажным губам.

Пенелопа уже падала в траву, где ее видения станут реальностью. Он расстегнет ее корсет, будет целовать ее обнаженное тело… Она не станет сопротивляться, а запустит пальцы в его длинные темные волосы и позволит ему все что угодно…

– Ваше высочество! – донеслось с другого края луга.

– Черт возьми! – сквозь зубы пробормотал Деймиен и не двинулся с места. – Черт возьми все на свете!

Время вновь пустилось вскачь. Лошадь подняла голову и с любопытством смотрела на маленького черноволосого человечка, который вприпрыжку летел к ним со стороны деревьев.

Деймиен резко выпустил Пенелопу из объятий. Девушка глубоко вздохнула, словно несколько минут ей было нечем дышать.

– Э-э… – решилась спросить она. – Он что сказал – «Ваше высочество»?

Деймиен сделал шаг назад – один из самых трудных шагов в своей жизни. Мир вращался перед глазами, возвращая его к реальности усилиями Саши, который мчался к нему по высокой сырой траве и отчаянно размахивал лентой, высоко подняв ее над головой.

Его миссия, его бремя, великий герцог Александр – все, о чем Деймиен хотел на мгновение забыть в объятиях этой женщины, снова всплыло в памяти.

«Оставь ее, – диктовал ему здравый смысл, – это всего лишь еще одна женщина». Но сердце нашептывало иное. Она была так прелестна, так мила. Деймиен никогда не встречал подобного очарования. Ее золотистые волосы напоминали спелую пшеницу под жарким летним солнцем. Рыжеватые и светлые пряди переплетались, сверкая в лучах света. В прозрачных зеленых глазах плавали золотистые искры. Верхний крючок лифа был уже расстегнут. Деймиен не мог оторвать от него глаз, у него даже пальцы зудели.

Он не мог ее получить и знал это. Всего лишь легкий флирт, ничего больше. Он приехал сюда, чтобы разыскать леди Траск, убедить ее оставить Англию и поехать с ним в Нвенгарию спасти его королевство. Если он этого не сделает, то победит великий герцог Александр, а он, Деймиен, умрет, как это принято в Нвенгарии, драматично и очень торжественно.

Пенелопа в облаке золотых волос стояла рядом и глубоко дышала, ее грудь высоко вздымалась под распущенным корсетом. Все прочее вдруг показалось Деймиену мелким и бессмысленным.

«Она мне нужна, – думал он, – нужна и все».

– Ваше высочество! – задыхаясь, бормотал Саша. – Мы думали, вы заблудились.

Он говорил по-нвенгарски, но первые слова выкрикнул на английском, словно предупреждая эту деревенскую девицу, что его господин ей не пара.