Он вернулся — повелитель своих земель. Но об этом никто не знал. Пока он оставался хозяином ночи. Кровом ему служила мрачная пещера.

Он поднялся, встряхивая густой и длинной гривой волос. Несмотря на непривычно тихую для осени ночь, было довольно прохладно, и человек дрожал, мечтая о теплой одежде.

Вдруг он замер, позабыв о холоде, — его взору предстали две великолепные громадины. Касл-Рок высился справа, на самом высоком из утесов. Замок Мак-Гиннисов виднелся слева. Ни тот, ни другой ничем не напоминали поместный дом, удовлетворяющий современным вкусам. Оба построены несколько веков назад, когда шотландские лорды решили перенять архитектуру норманнов и использовать ее в своих целях. Когда Вильгельм Завоеватель захватил Англию и готовился напасть на Шотландию, мудрые вожди кланов поспешили возвести эти крепости руками пленных норманнских каменщиков. Годы спустя в них прибавились потайные ходы и убежища для священников, ибо религиозные войны не прекращались и принцев-якобитов приходилось прятать. Но с целью удобства и красоты двух твердынь мало какие изменения были внесены. Из замков старшим был Касл-Рок, он стоял на более высоком пике и охватывал большую территорию. По всем меркам он превосходил соседа, к тому же был обиталищем Дагласов — крепостью, имеющей ни с чем не сравнимое историческое значение.

Касл-Рок принадлежал этому человеку. Он пришел предъявить свои права. Но пока он смотрел на замок, вновь и вновь возвращаясь взглядом к руинам конюшни. Огонь начал жечь его изнутри так же яростно, как адское пламя, бушевавшее памятной ночью пять долгих лет назад. Он еще помнил этот жар…

И помнил ее.

Помнил шепот, мольбы, обещания, которые чуть не погубили его. Эбеновые волны волос, расплескавшиеся по деревянному топчану. Шелк кожи оттенка слоновой кости, синеву манящих глаз. Помнил обвившие его шею руки, жаркие слова, мятную свежесть ее теплой груди, лживые уверения, пламя в чреслах, которое помешало ему заметить огонь, окружающий их, — до тех пор, пока он не повернулся. Но, увы, слишком поздно… И он вступил в мир проклятия. Однако чудом вернулся из этого мира, из преисподней. Как демон из адского пламени, жаждущий узнать истину.

Она не могла совершить это преступление в одиночку. И он вернулся, не предупредив никого, потому что намеревался узнать о происшедшем тогда и выяснить, кто действовал вместе с ней. Всем виновным предстояло поплатиться. Но она будет первой из тех, кому он отомстит за давнее преступление.

Она будет самой первой…

Воздух осенней ночи был упоительным, свежим и чистым, он легко касался ее лица и тела. Как приятно покинуть замок и пробежаться по траве! Шона подсмеивалась над собой, повторяя, что прогулка при луне — явный признак безумия, что она не поможет убежать от прошлого. Возможно, ей просто хотелось отдалить будущее. Наверное, теперь встретиться с Эндрю Дагласом будет тяжелее, чем сразу после гибели Дэвида.

Она привыкла подолгу бродить по округе, прогуливаться верхом, плавать в холодных водах озера, но сегодня она бежала от себя. Потому что… чувствовала свою вину.

Нет, она ни в чем не виновата! Она не собиралась причинять Дэвиду вред, большую часть своей жизни она была почти влюблена в него. Нет! О Боже, как горда и надменна она была с ним! Но как еще могла вести себя девушка с могущественным лордом? Он познал многих женщин. Теперь она признавалась самой себе, что ревновала и потому изображала пренебрежение, на какое только была способна. Вплоть до той ночи.

А теперь он мертв и похоронен, и в этом, по крайней мере отчасти, есть ее вина.

У Шоны сдавило грудь. От тягостных мыслей перехватило дыхание. Продолжая торопливо шагать вперед, она поняла, что должна остановиться и отдышаться. Возле древних камней друидов она помедлила, испустив прерывистый вздох.

Прислонившись к одному из столбов, озаренных луной, она оглядела их. Камней было двенадцать, высота каждого достигала по меньшей мере десяти футов. Время и непогода стерли древние надписи, но кое-где сохранились глубоко врезанные в камень фигурки мужчин, женщин и животных. Камни были расположены широким кольцом, в центре которого лежал еще один, тринадцатый, плоский, подобный алтарю. Эта круглая глыба весила по меньшей мере две тонны и отбрасывала тени, по которым можно было определять время.

Шона Любила эти камни. Они играли здесь в детстве — она сама, ее кузены, Дагласы, хотя Дэвид был старше и скорее снисходительно относился к этим играм, нежели принимал в них участие. Шона мечтала, чтобы камни стали собственностью Мак-Гиннисов. Еще в детстве она сочиняла сказки, в которых события истории чудесным образом изменялись, а камни переходили во владение клана Мак-Гиннисов. Однажды Дэвид резко заявил, что незачем так любить камни друидов: судя по всему, на этом алтаре в древности приносили в жертву людей. Ей следовало понять это, поскольку до сих пор возле камней жители Крэг-Рока отмечали немало праздников. Правда, праздники были христианскими. Так уж вышло, что они совпадали с языческими празднествами древних обитателей севера Шотландии.

Шона провела ладонью по прохладной шероховатой поверхности самого высокого из камней. Старые обычаи завораживали ее. Она уже давно выросла, но по-прежнему любила сказки и легенды. Едва коснувшись камня, она услышала странный звук.

Может, шаги? Один, затем другой. Да, это шаги. Кто-то вышел в ночь следом за ней. Она сорвалась с места и быстро перебежала к другому камню. И вновь услышала тяжелые шаги. Кто-то преследовал ее. В душу Шоны закралась тревога.

Среди ночи, когда все кругом спят, ее преследуют. Кто-то вышел за ней. Кто-то…

«Ты лишилась рассудка. Это безумие!» Она пыталась втолковать себе, что шаги ей почудились — никто не сумел бы последовать за ней так незаметно. Бояться нет причин. Сделав несколько шагов, она перебежала к третьему камню и остановилась, едва успев уловить шум босых ног, шлепающих по траве, который тоже затих.

Это ее дом. Вокруг ее народ. Она никогда не боялась темноты. Никогда не боялась бывать здесь, потому что знала всех и каждого, кто жил в Касл-Роке и в округе. Она стояла, не шевелясь, напряженно прислушиваясь.

Тишина.

Шона решила, что сама себя напугала, вообразив невесть что. И всему виной кошмарный сон. Она вспомнила легенды, связанные с этими камнями, и игры возле них — в месте, которое суеверные жители деревень до сих пор считали таинственным и священным. Воображение завело ее слишком далеко.

Но она действительно слышала шаги. Или звук, их напоминающий, — шорох травы, глухое постукивание по земле. Страх вспыхнул в ней с новой силой.

— Кто здесь? — крикнула она в ночь.

В ответ поднялся ветер, свет и тени заплясали на траве и камнях. Шона ждала, прижавшись к одной из каменных глыб, но никто ей не ответил.

— Отвечай! — потребовала она. — Кто здесь?

Молчание.

Она оттолкнулась от камня и направилась вперед. На этот раз не стала прятаться и легко зашагала по вереску к берегу озера. Сначала все было тихо, никаких признаков преследования. Затем она вновь уловила шорох и обернулась. За один из камней скользнула тень. Или ей показалось? Иной раз ночью кажется, что знакомые предметы меняют очертания. Камни друидов отбрасывают причудливые тени на холмы и пологий берег озера. Неужели она и вправду заметила движение? Или луну заволокло облако, усиливая призрачную пляску тьмы и света, наполняющую ночь?