Догадаться, что же было ложью, оказалось для меня сложнее, чем я думала. Татуировки обычно бьют, когда хотят сохранить в памяти определенные моменты жизни. Но есть люди, которым безразлично значение тату. К какому типу относишься ты, Хорас? Мои размышления прервал вердикт Уильяма:

– Предполагаю, что второй: слишком ты собранный для хоккеиста, который закончил карьеру, – парировал он, делая очередной глоток вина. Я следила за реакцией Хораса – и не зря. Он холодно посмотрел на Дэниаса, а на лице заиграли желваки.

Винх с Дэниасом сделали расчет на первый вариант, а Мелисса на третий.

– Таинственная Мартышка, что думаешь ты? – Хорас взглянул на меня, бегая взглядом по моему лицу.

– Думаю первый вариант: на хоккеиста ты похож по походке, а такие большие татуировки обычно что-то да значат, так что первый, – произнесла я, но что-то не давало мне покоя. Ощущение, что я неправа.

– Мелисса права, третий факт – ложь, – сухо ответил он, опуская взгляд. – А Уильям совсем промахнулся.

Он резко поднялся и пошел к воде, будто желая нырнуть и уплыть как можно дальше от нас.

– Мне кажется, я ему нравлюсь. Он так ослепительно мне улыбается, – прошептала Мелисса, игриво поднимая брови.

– Я видела, как вы смотрите друг на друга. Ты что-то знаешь, – уверенно сказала я, обращаясь к Дэниасу. – Что?

– О, дорогая моя Менсиа, я много чего знаю, – его губы растянулись в хитрой улыбке, – про тебя.

– Рада за тебя, но я спросила про Хораса. – произнесла я, окинув Дэниаса холодным взглядом. Рассказывай.

– Не смей. – слова принадлежали подошедшему Хорасу. В них слышалась угроза. – Только попробуй кому-то рассказать: тебе дороже будет, – продолжил он, смиряя Дэниаса пронзительным взглядом.

– Так, а пойдемте потанцуем? – предложила Мелисса, и все парни, молча поднялись и последовали за ней. Все, кроме Хораса.

– Иди с ними, – сказал он мне, указывая кивком головы на довольных ребят, которые пошли на танцплощадку.

Сейчас рядом с ним чувствовались только тяжесть и холод, и даже тепло солнца не спасало.

– Что произошло? Расскажи мне, тебе станет легче, – не послушав, мягко сказала я и положила ладонь на его напряженное плечо. Мне показалось, что сейчас ему нужна помощь.

– Я сказал, иди с ними и оставь меня в покое. – Он снова повысил голос и дернул плечом, давая понять, что ему не нужно утешение.

– На меня ты зачем кричишь? Я тебе ничего не сделала. – Мое терпение тоже не безгранично, я не собираюсь терпеть такое отношение к себе. – И на будущее: у нас не принято общаться друг с другом в подобном тоне.

Больше не хотелось находиться рядом с ним и смотреть, как он злится. И так в жизни достаточно дерьма. Больше ничего ему не сказав, я встала, отдала его рубашку и направилась к ребятам танцевать.

Глава 3

Хорас

К черту! К черту! К черту! Как же я ненавижу эту постоянную агрессию, которая все отравляет и поглощает меня. Раньше хоккей спасал меня. Я выплескивал все эмоции на льду, когда вел жестокую игру и приносил своей команде победные шайбы. Но теперь хоккея не было в моей жизни, и очень часто я оставался наедине с собой и своими демонами. Они шептали мне: «Какой же ты все-таки неудачник, Хорас, что не смог вернуться на лед. Ты ничего не смог достичь». Шептали, а после громко смеялись надо мной. Это злило, потому что я всегда поддавался им и часто выплескивал обиду, разочарование и злость на близких мне людей.

«Ненавижу!» – Сильный удар по зеркалу – и вот осколки лежат на полу, а по руке бежит струйка крови.

Порез щипал кожу, а свет восходящего солнца обжигал глаза. Да, я полный придурок, что опять поддался эмоциям и так грубо повел себя с ребятами. Я пытался сдержаться на пляже, но, как всегда, сорвался и не смог вовремя взять себя в руки. Любое упоминание того случая на льду всегда затмевало мой разум.

Я пошел в ванную, чтобы перебинтовать руку и принять холодный душ, освежающий разум. Включил воду и подставил под нее руку, порез то холодило, то снова обжигало, сильная боль окутала всю руку, а прозрачная вода смешивалась с горячей кровью и стекала по раковине ярко-красными струями.

Закончив, я спустился на кухню, где уже разносился аромат только что приготовленного кофе, а за столом ждала мама. Она сразу же обратила внимание на мою руку, но не стала ничего говорить, потому что знала, что от этого станет только хуже и тогда одним разбитым зеркалом дело закончится. Я взял свою порцию яичницы с беконом и сел рядом с ней. Минуты молчания тянулись долго, тишина угнетала. Мама решила первой ее нарушить, хотя прекрасно видела, что я в плохом настроении и совершенно не настроен на диалог.

– Через несколько часов приедут стилисты и парикмахеры, в семь мы выезжаем на благотворительный вечер. – Она снова поставила меня перед фактом.

– Я обязательно должен там присутствовать? Мое появление ничего не изменит, – возразил я, ковыряя яичницу и раздражаясь из-за перспективы потратить вечер впустую.

– Да, обязательно, – ответила она, наливая мне в стакан апельсиновый сок. – Ты же прекрасно знаешь, что отец любит посещать светские мероприятия всей семьей. К тому же он считает, что это важно для поддержания нашего имиджа.

– Ясно, ничего в этой семье не меняется. – Я встал из-за стола, не доев, и направился обратно в комнату, оставив маму одну.

Когда мы всей семьей вошли в зал ресторана, где должно было пройти мероприятие, в глаза сразу бросилась роскошь, с которой принимают гостей представители высшего общества. Огромные столы с закусками для всех приглашенных, лианы, обвивающие громадные колонны, воздушные занавески пастельных цветов на окнах, известные музыканты на сцене и, конечно же, дамы в сногсшибательных нарядах и мужчины в строгих костюмах – все это сопровождало вечер. Мне было некомфортно находиться здесь, среди этих двуличных людей. Сколько раз я слышал от отца разные истории, которые случались с некоторыми из его бывших коллег. Все они были обмануты своими «партнерами». Отец всегда хотел, чтобы после него управление компанией перешло в мои руки, поэтому призывал меня быть внимательным и никому не доверять.

– Запомни, сын, в бизнесе есть только «акулы», никаких друзей, только враги или партнеры, за которыми надо следить в оба,