Дело в том, что египетские мудрецы знали не только то, что происходило в древние времена, но и то, что ожидает в будущем. Еще в самом начале появления Египта был известен его конец. Божественный Гермес так об этом поведал божественному Асклепию[8]: «…настанет время, когда египтянам станет казаться, что они напрасно почитали своих богов. Поклонение святым окажется тщетным и не будет более приносить успеха… Страну наводнят чужестранцы. И тогда эта земля, обитель святилищ и храмов, будет усеяна склепами и трупами. О Египет, Египет! От твоих культов останутся только небылицы, которым не станут верить твои дети. Не уцелеет ничего, кроме текстов, высеченных на камнях, в которых рассказывается о благих деяниях».

Конец был близок. Уже не раз персы нападали на Египет, разрушая святилища Амона и подвергая гонениям жрецов. Чужеземцев изгоняли силами греческих армий, но было возвещено, что персы вернутся опять и что новому фараону Нектанебо II не суждено будет закончить свои дни на троне предков. Мы знали и он ведал, что будет последним фараоном египетского народа. Таково предсказание.

Но время еще не вышло, и культ Амона продолжал жить. Нам было известно, что явится перевоплощение бога и восстановит культ Амона последний раз перед его исчезновением за временем Рыб.

Пророчества гласили: «И тогда солнце встанет на севере».

Служители культа, изучавшие светила разных стран, обращали взоры свои на северные государства, где сохранялся культ Амона, особенно на земли севера Греции. Святилища Зевса-Амона есть в Афитисе, в Македонии, в эпирском городе Додона. Святилище из святилищ, оракул из оракулов находится в оазисе Сива в Ливии. Взгляды наши были прикованы к судьбе владык Эпира и Македонии. На основе предсказаний мы сделали расчеты. Восстановитель культа – солнце в человеческом образе – должен быть зачат осенью, в последний год Сто пятой олимпиады греков.

Надо знать следующее: пророчества сбываются всегда, но не без участия людей, мы действуем так, чтобы они свершались. Роль пророчеств в том и состоит, чтобы заранее предупредить мудрецов о том, что им предстоит сделать, дабы то, что должно случиться, случилось. Но поскольку очень немногие удостаиваются чести изучать великую науку, тех, кто обладает великим знанием, люди никогда не в состоянии понять полностью.

Путь от Пеллы до моря мы проделали на лошадях, затем погрузились на корабль, направлявшийся к архипелагу. В свите Филиппа находился его лучший полководец Антип по прозвищу Антипатр, сын Иолла, которому регент полностью доверял, имея на это все основания. Никто никогда не служил ему с такой преданностью. Филипп говорил: «Я могу спать спокойно, зная, что на страже стоит Антипатр».

Верный Филиппу до скуки, он, заботясь о благополучии своего господина, старше которого был почти на двадцать лет, позволял себе публично делать ему наставления. В то время его уже называли Антипом Мудрым. Он никогда не снимал шлем и потому преждевременно полысел. Я видел, что ему суждено пережить Филиппа, получить большую власть в Македонии, однако последние дни его жизни омрачат невзгоды. Он не отличался ни острым умом, ни ученостью. По складу своего характера Антипатр был человеком действия, который, держась на вторых ролях, незаменим в делах управления государством и командования армией. Он никогда не любил меня из-за того, что ничего не понимал в божественных науках. Филипп его побаивался, и, если во время игры в кости замечал, что в шатер с суровым видом входит Антипатр, он быстро прятал рожок и кости под кровать. Антипатр как живой укор повсюду следовал за Филиппом, что благотворно сказывалось на поступках правителя.

По курсу нашего корабля неожиданно возник из воды высокий скалистый берег Самофракии. Мы пристали в порту Полеаполя, где уже находилось множество судов. На берегу толпился народ. На следующий день ожидали начала празднества таинств, на которые по традиции стекаются паломники из разных стран. Филиппа приняли с царскими почестями. Его провели по святилищам, вокруг которых располагались жилища жрецов и священных гетер.

– Таинственная жена, которую мы для тебя избрали, принадлежит к царской семье, – сказал великий жрец Филиппу. – Имя ее Олимпиада, ей минуло шестнадцать лет. Ее отец – ныне покойный царь Эпира Неоптолем, ее брат – нынешний царь и твой сосед по владениям Александр по прозвищу Сторожевой Пес. Ее род ведет свое начало от Ахилла, с детства ее обучали в храме Додоны, а последние несколько месяцев она живет в нашем монастыре. Если твой прорицатель одобрит наш выбор, то она будет только твоя и не станет делить тебя с паломниками, как другие гетеры.

В одном из залов храма у меня состоялась встреча со священнослужителями высокого ранга, где, кроме верховных жрецов храма кабиров, присутствовали духовные лица других святилищ, некоторые прибыли из Додоны, был маг из Эфеса в Лидии и египтянин – посланец первого прорицателя бога Амона. Мы расселись на полу по кругу и погрузились в созерцание.

– Она жрица Зевса-Амона, земная жена бога[9], – изрек один из кабиров. – Мы передали ей змею, которая в состоянии покоя олицетворяет начало и конец, а в движении воспроизводит двойной ритм Вселенной.

Служитель-астролог отметил на восковом круге положение небесных светил при рождении Олимпиады.