Такое замалчивание, в связи с последующими результатами, а именно, единственным и лишенным научности переводом главного труда Клаузевица «О войне», отсутствием даже каких-либо обстоятельных биографических данных о нем, бледностью вообще литературы, ему посвященной, и побудило остановиться на переводе классического труда Клаузевица, снабдив его примечаниями. Эти же соображения заставляют в предисловии остановиться на биографии Клаузевица, на его других трудах и вообще поставить основной его труд в рамки его эпохи и научной преемственности. Переведенный труд без соответствующих подпорок, т. е. без предисловия и подстрочных примечаний, был бы слишком труден не только для усвоения, но в иных местах даже для понимания. Об этом подробнее мы остановимся при оценке труда ниже.

Чтобы показать, насколько в знакомстве с Клаузевицем мы отстали от военной Европы, укажем хотя бы на отношение к нему со стороны военных кругов Франции. Не считая многочисленных специальных трудов о Клаузевице, вроде труда Рока (Roques), Камона, Гильберта и т. д., французы имеют два полных перевода главного труда, сделанные Нейенсом (Neuens) и Ватри, и переводы всех его исторических трудов, правда, относящиеся большею частью уже к началу нашего столетия. Французы идут дальше. Они, например, немедленно же перевели небольшой труд Клаузевица «Принципы войны» (или «Ученье о войне») вместе с теми примечаниями, которыми снабдил свой перевод М. И. Драгомиров[11].

Словом, французы отдают себе полный отчет и в мировой роли Клаузевица, и в его роли «бессмертного великого учителя» немцев, как его называл генерал Блюме.

Предлагая читателю краткую биографию Клаузевица, мы имеем в виду не изображение его личных переживаний, а главным образом картину его переживаний идейных, ту сумму передуманных и пережитых военно-политических воззрений, сомнений и догадок, которые послужили этапом к его бессмертному творению «О войне», и без чего последнее едва ли было бы понятно. При этом нужно оговорить, что жизнь и деятельность Клаузевица еще не нашли своего историка. В то время как другие герои освободительных войн Пруссии, как, например, Шарнгорст, Гнейзенау, Бойен и другие имеют своих биографов, как Леман[12], Перц, Дельбрюк[13], Мейнеке[14] и т. д., Клаузевиц еще не обрел исчерпывающего и строго научного толкователя. Единственно полной до последних дней биографией является труд Шварца[15], но, как давно критика совершенно справедливо подчеркивала, работа эта, располагая богатым материалом, хотя и неудачно распланированным, в своих подробностях полна ошибок, торопливых обобщений и вообще научно несолидна. Отнюдь не ставя себе задачи специального исследования жизнедеятельности Клаузевица, мы нашли возможным ограничиться для наших биографических набросков трудом француза Рока[16], как новейшего среди других, научно вполне приличного и отличающегося выразительной ясностью изложения. Где это было нужно, нами вносились дополнения или поправки по еще более свежему труду Ганса Ротфельса[17], пытавшемуся установить прошлое и связь идейных переживаний Клаузевица с его капитальным трудом. Книга Ротфельса задается очень интересной темой и вскрывает очень крупный материал, но, принадлежа, по-видимому, еще молодому перу, страдает неясностью изложения и не всегда даже его последовательностью. В некоторых случаях нам помогла книга Камона[18], идейного противника Клаузевица, но ею пришлось пользоваться только в очень немногих [случаях], так как книга написана недостаточно тщательно и порою страдает просто фактическими пробелами.

1 июня 1780 г. Карл фон Клаузевиц родился в Бурге, близ Магдебурга, 1 июня 1780 г.[19] Семья Клаузевицев, учено-буржуазная по преимуществу, особенно много насчитывала в своем составе духовных [лиц] и профессоров, свои корни имела в Силезии и была лютеранской. Отец Клаузевица первый отбился от традиционной дороги своих предков и сделался военным, побуждаемый к этому, по-видимому, своей матерью, которая, овдовев, вышла замуж за прусского майора. Отец военного философа был офицером армии Фридриха Великого, но из-за тяжелого ранения должен был скоро покинуть свою военную дорогу. Вышедши в отставку в чине лейтенанта, он занял скромную роль акцизного чиновника в Бурге[20].

Однако в отце, нужно думать, уцелела прочная любовь к бывшему боевому ремеслу, и скромный мирный чиновник повел своих сыновей по военной дороге; среди них Карл был самый младший. Дворянскую приставку к фамилии (von) пришлось офицеру фридриховской армии снова выкопать на свет из архива семейных традиций, базировавших ее на дворянском происхождении из Верхней Силезии; но это фамильное украшение мало гармонировало со скромным антуражем жизни акцизного чиновника, да и потом, как шутил Клаузевиц в одном из писем к своей невесте[21], ему приходилось быть начеку для защиты со шпагой в руках правомочности фамильного предиката.

Итак, длинное поколение предков, занимавшихся повышенной умственной работой, отец — рано вышедший в отставку офицер, шаткое в основе дворянское происхождение и отсутствие корней поземельной собственности, — такова была генеалогическая платформа для будущего военного мыслителя. Она дала ему поколениями тренированные мозги, зачатки честолюбия и потребность своими силами пробивать себе дорогу, но не дала ему естественной традиционной связи с прусским дворянством, чем сняла с него оковы прусского юнкерства и наметила в нем будущего гражданина Германии.