Аманда-Джейн была на грани истерики. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Тщетно. Все шло наперекосяк. Надежда на ничем не омраченную беременность таяла, взять денег на оплату счетов было неоткуда. А теперь еще объявился отец ребенка, которого Аманда-Джейн собиралась забыть. Она предполагала, что ребенок будет только ее, что впереди покой и счастье. А теперь все планы рушились. Не хватало только расплакаться в присутствии этого негодяя.

Реб наблюдал, как эмоции, молниеносно сменяя друг друга, отражаются на ее бледном лице. Он безуспешно пытался понять, о чем она думает. Несомненно, его заявление потрясло Аманду-Джейн. Но он сказал то, что думал: он не позволит выкинуть себя из жизни собственного ребенка.

Продолжительное мотание девушки начинало беспокоить Реба. Должно быть, она надеялась, что он заговорит первым или просто уйдет. Парень не спеша направился к дивану, бросил на него куртку и шлем, сел и, скрестив руки па груди, приготовился ждать. Аманда-Джейн уже собиралась потребовать, чтобы он немедленно ушел, но здравый смысл заставил ее промолчать. Как же она раньше не догадалась! Решение всех проблем пришло к ней. Он хочет внести вклад в содержание малыша? Пожалуйста! Сейчас не время думать о гордости.

– Насколько я поняла, – сказала Аманда-Джейн, собравшись с мыслями, – ты нанял частного детектива, чтобы следить за мной. И все это только потому, что ты хочешь участвовать и воспитании ребенка.

– Мне кажется, я все уже объяснил.

– Видишь ли, я не хочу, чтобы ты оказался в сложном финансовом положении, – солгала Аманда-Джейн, но это только развеселило Реба.

– Очень мило с твоей стороны. Но будет лучше, если каждый из нас сам позаботится и о своем финансовом положении.

Если бы не отвратительное самочувствие, Аманда-Джейн оценила бы, насколько метким оказалось это ироничное высказывание. Но сейчас ей хотелось побыстрее избавиться от этого мужчины. И желательно до того, как у нее снова начнутся приступы тошноты.

– Что ж, хорошо, – оживившись, произнесла она, – если ты настаиваешь… В конце концов, ты потратил столько времени, чтобы разыскать меня. Я готова принять твою помощь. Завтра я скажу своему адвокату, чтобы он подготовил необходимые бумаги.

– О, в этом нет необходимости. Я уже поручил это своему адвокату.

Самодовольный голос Реба вызвал у Аманды-Джейн приступ сарказма. Она уже хотела поинтересоваться, с каких это пор сомнительные адвокаты занимаются гражданскими делами, но осознание того, что впервые за последние несколько недель ей повезло, заставило ее успокоиться.

– Я дам тебе адрес моего адвоката.

Она уже направилась к письменному столу, когда Реб назвал сумму, которая казалась ему уместной в данном случае. Аманда-Джейн застыла от изумления. Конечно, это не было большим состоянием, но в департаменте социального обеспечения она получила бы гораздо меньше.

– Очень щедро. Но ты уверен, что можешь себе это позволить?

– Мне казалось, мы договорились. Я забочусь о своих финансах, ты – о своих.

Все еще не веря своим ушам, Аманда-Джейн быстро схватила первый попавшийся листок бумаги и дрожащей рукой нацарапала данные своего адвоката. Протянув записку Ребу, она смерила его презрительным взглядом.

– Думаю, нам больше нечего обсуждать. Я принимаю твое предложение.

– Боюсь, у меня есть одно условие, – сказал Реб, не торопясь вставать с дивана. – Ты должна… выйти за меня замуж.

Взглянув на его серьезное лицо, Аманда-Джейн чуть не поперхнулась.

– Выйти замуж? О Господи! Мне сейчас станет дурно!

Аманда-Джейн выскользнула из комнаты. В ванной раздавались тихие всхлипывания. Постепенно они сменились проклятиями и обвинениями.

Через некоторое время девушка появилась снова. Она остановилась напротив Реба и окинула его взглядом, полным негодования.

– Кажется, я сказала тебе убираться отсюда.

– Да, и даже несколько раз. Но я никогда не выхожу из игры, когда все козыри у меня.

– Единственное, что действительно у тебя есть, – это мания величия или проблемы с наркотиками. Какого черта я должна выходить за тебя замуж? За ту ничтожную сумму, которую ты мне предлагаешь? Да я стою гораздо больше, чем ты можешь себе представить!

– Может, и так. Но сейчас, – сказал он, схватив со стола пачку бумажек, – от твоей потенциальной стоимости пользы не больше, чем от телевизионной программы за прошлую неделю.

– Как ты смеешь копаться в моих личных бумагах? – закричала Аманда-Джейн, пытаясь вырвать счета у него из рук.

– Брось, Эй Джей. Мы оба знаем, что ты в долгах как в шелках, а выплаты из твоего фонда, вверенного попечителю, заморожены.

Замешательство на ее лице сменилось злостью. Наконец искра триумфа вспыхнула в ее карих глазах.

– Вообще-то, это не твое дело, – надменно произнесла она, – но я продаю этот пентхаус. Уверяю тебя, когда сделка будет заключена, деньги перестанут быть для меня проблемой.

– Чепуха! – усмехнулся Реб. – Заем на покупку этой квартиры после развода был предоставлен тебе из твоего фонда. Если помнишь, на определенных условиях: ты не имеешь права продавать ее или получать с нее доход до тех пор, пока твое наследство полностью не перейдет к тебе. Тебе ждать еще три года, дорогая.

Аманда-Джейн сжала кулаки. Никогда еще в жизни у нее не возникало такого сильного желания кого-то ударить. Но вся беда была в том, что Браун был прав. Ни одна ее попытка достать денег не увенчалась успехом. Как ни крути, это исчадие ада оставалось единственным источником дохода для нее и ее будущего ребенка.

– Ну? – нахально ухмыляясь, спросил Реб. – Каков твой ответ?

– Я тебя ненавижу!

– Да мне и не нужен брак по любви. Я просто хочу стабильности для своего ребенка.

Благородные сантименты? Но Реб Браун не производил впечатления благородного человека. Впрочем, как и сама Аманда-Джейн. Осознав масштабы своей финансовой катастрофы, она решила подать в суд на Патрицию. Ее останавливало только одно: семейные адвокаты снова наверняка примут сторону мачехи. А судебный процесс сочтут порочащим имя Воганов, что противоречит воле отца. Как бы Аманда-Джейн ни поступила, ее положение оставалось безвыходным. Но через несколько месяцев родится ребенок. Именно о его будущем сейчас и нужно думать. Правда, Аманду-Джейн трясло от мысли, что она станет миссис Браун. Или Воган-Браун. Она взглянула на мужчину, рядом с которым в просторных апартаментах ей было так же тесно, как в телефонной будке. Горько усмехнувшись, сказала:

– Принимаю все твои условия, если ты примешь одно мое. Если я выйду за тебя замуж, то оставлю девичью фамилию.

Реб вздохнул с облегчением. Ему не хотелось признаваться, но он страшно боялся, что Аманда-Джейн откажется от его предложения. Помня историю своей семьи, он хотел получить законные права на ребенка. Так сложилось, что у всех женщин, рожавших детей от Браунов, напрочь отсутствовал материнский инстинкт. Мать Реба сбежала, когда ему было десять лет, мать Саванны так долго не продержалась – исчезла гораздо раньше.