За пределами Детинца простирался город Новгород — город в нынешнем смысле слова, разделенный на «концы». На Софийской стороне полукружием около Детинца располагались три «конца»: на юге Людин конец, или Гончарский, на западе Загородный конец, а на севере — Неревский. Ближайшая часть города к Детинцу называлась Околоток. На Торговой стороне было два «конца»: на юг — Славенский, на север — Плотницкий.

Названия «концов» указывают несколько на древнюю историю города. Так, Славенский, вероятно, был древним местом поселения славян ильменских. Названия «Гончарский» и «Плотницкий» указывают на древние занятия жителей Новгорода гончарным и плотничным ремеслами.

Другое название Гончарского конца — Людин, должно, по-видимому, происходить от сословия людей, или людинов, в противоположность боярам и княжеской дружине. В детинцах или градах русских обыкновенно помещались князья, бояре земли и дружины — военная сила; у стен града располагался посад, где жили не входившие в число бояр и дружины и носившие общее название людей или людинов. Так должно быть и в Новгороде; и Людин конец был посадом, в древности примыкавшим к Детинцу. Название «Загородный конец» показывает, что эта часть вошла в состав Новгорода позже остальных и некогда существовала, не составляя отдел города. С точностью определить, когда именно случилось это включение, нельзя. Может быть это произошло в 1116 году, когда летопись сообщает известие, что князь Мстислав Владимирович (по прозвищу «Великий») «распространил» (то есть расширил) границы Новгорода.

Название «Неревский конец» не вполне понятно. Созвучие его с названием реки Наровы побуждало предполагать, не был ли он поселен первоначально выходцами с берегов этой реки; но это предположение не имеет достаточных оснований. Некоторые названия улиц также указывают на их древнее историческое значение. Так Волосова улица в Людине конце напоминает древнее божество Волоса, которому, вероятно, здесь в языческие времена происходило поклонение и где впоследствии поставили церковь святого Власия, по созвучию имени этого святого с именем языческого божества. Варяжская, иначе Варецкая, улица, в Славенском конце, названа так от близости Варяжского (Немецкого) двора, от построенной на ней римско-католической церкви и, вероятно, оттого, что там жили иноземцы, которых в Новгороде называли общим именем варягов. Особенного внимания заслуживает Прусская улица в Загородном конце, простиравшаяся от Прусских ворот Детинца до Прусских ворот во внешнем вале. Эта улица была местом жительства бояр, стояла как-то особняком в истории города и нередко на нее обращалась вражда черни изо всего города. Название «прусы», которое давалось постоянно обитателям этой улицы, само собой указывает на их первоначальное происхождение. Там-то, вероятно, поселились первые пришельцы прусско-варяжского племени, явившиеся вместе с князьями, и к ним-то должны относиться слова летописца о новгородцах из рода варяжского, принесших в Новгород название Руси (от варяг «бо прозвашася Русью»). Их потомки, ославянившись, продолжали, однако, долго сознавать свое особое происхождение, сохранять память о своих предках, составлять, в известной степени, самобытную корпорацию в отношении других частей города, и, по «предковской» памяти, проявлять аристократические наклонности, вызывавшие, естественно, столкновения с массой прочего населения[39].

Историки считают, что федеративный дух, слагавший русские земли на правах самобытности каждой из земель в связи с другими, отпечатлелся резкими чертами на составе Господина Великого Новгорода. Каждый конец в Новгороде, как каждая земля в «удельно-вечевой» федерации, составлял сам по себе целое; жители назывались «кончане»: один другого считал ближе, чем жителя соседнего конца; в общественных делах, касавшихся всего Новгорода, каждый конец выражал себя своей корпорацией, во время переговоров с чужеземцами посылал от себя депутатов; следовательно, в делах, касавшихся всего Новгорода, изъявлял свое участие как часть, сознающая свое отдельное существование; внутри имел свое управление, свое делопроизводство, свои собрания. Не только конец, но и улица, составляя часть конца, имела значение самобытной корпорации, — так, как в русских землях волости, на которые делились земли. Жители улицы носили название «уличане», имели свое управление, выбирали своих «улицких» старост и являлись в общественных делах членами сознательно признаваемого общества. Таким образом, несколько улиц, будучи каждая в отношении к другим до известной степени самобытным телом, все вместе составляли конец, а все вместе концы составляли Господин Великий Новгород. За неимением источников, историки до сих пор (как и в XIX столетии) не могут внятно и убедительно разъяснить (окружающим, да и себе), в каком отношении было деление по улицам к делению по сотням.

Торговая сторона, будучи, как показывает ее название, местом торговли, в то же время была местом самоуправления. В Славенском конце был Торг — средоточие торговых оборотов, и в нем же место, называемое Ярославовым дворищем (то есть местом, где некогда существовал двор Ярослава Мудрого). Здесь в разные времена построено было значительное количество церквей, и между ними стояла вечевая башня со ступенями: на ней висел вечевой колокол, созывавший народ для совещания. Здесь собиралось вече на широкой площади вплоть до берега. В окрестностях этого места были торговые дворы: немецкий, готский и плесковский[40]. Таким образом Славенский конец, будучи гнездом славянского элемента в Новгороде, был до последних дней существования «республики» центром вечевой и торговой жизни. Из Славенского конца от веча шел через Волхов, прямо в Людин конец, мост, уставленный разными торговыми помещениями.

Весь этот город из пяти концов был окружен земляным валом, а за ним — рвом.

Новгородцы мало заботились о постоянной поддержке своих крепостных укреплений и обращали на них внимание тогда только, когда опасность угрожала им уже реально.

Известие о копании рва около Софийской стороны встречается в летописи под 1372 годом, когда Новгород, после разорения Торжка тверичами, опасался нашествия тверской силы. Но это был не первый в истории Новгорода оборонительный ров: вероятно, он был в это время только восстановлен, а существовал и ранее (но заброшен из-за ненадобности в применении).

В 1383 году, когда ждали нападения на Новгород московского князя Дмитрия Донского, расширили и сам вал. По линии вала в некоторых местах сделаны были каменные башни или костры. В 1391 году на обеих сторонах, на Торговой и на Софийской, были поставлены «каменные костры» (надвратные башни) в конце каждой улицы, то есть в тех пунктах, где улицы доходили до вала. Конечно, в «кострах», по крайней мере в некоторых, должны были находиться ворота для выхода из города за его черту, в поле.

По всей линии сверху вала поставлен был деревянный частокол, называемый острогом. Внешняя сторона вала была во многих местах, отделяясь от вала, окаймлена натуральными протоками. За Неревским концом протекал у самого вала ручей Гзень: он поворачивал к востоку и впадал в Волхов. За Людиным концом было Жидическое озеро, или плесо. Торговая сторона была окаймлена канавой или речкой Копанью. На южной стороне за Славенским концом протекал ручей Жилотуг, сливавшийся с другим протоком — Малым Волховцем. Этот последний в значительном отдалении от вала, протекая из Волхова в Волхов же, окружал всю Торговую сторону и служил ей защитой. Ближе к валу, за Плотницким концо», протекала речка Витка. Кроме этих ручьев и протоков, Федоровский ручей протекал посреди Торговой стороны в Плотницком конце, а может быть, в древности служил ему межой со Славенским. Ручьи Гзень, Витка, Федоровский, Копань были многоводны, но из года в год утрачивали свое значение и в засушливые летние месяцы даже пересыхали. Защищенная природой Торговая сторона менее нуждалась в искусственных средствах, когда не имела их, по крайней мере, до XIV века. В 1335 году часть Славенского конца была обнесена каменной стеной от Ильи до святого Павла. В 1386 году Торговая сторона была окопана валом. Быть может, это было уже восстановление прежнего вала.