с битумного пола на ноги и подошёл к кромке девятиэтажного дома: «– Свобода!», – вырвалось у него безмолвно, взирая на воздушный океан, «– это небо, воплощённая роскошь жемчужины…» А его душа с небом как одно целое, неделимое, и он часть этого мира… «И так жить хочется!» – завершил он свои мысли, вспоминая про битую бандитскую тачку с проломленной крышей из-за шлагбаума.

Скрупулезно вытянув шею, Кисточкин дотянулся взглядом до противоположного тротуара, где заметил двух головорезов, подкарауливающих его. «Эти парни такие…, что договориться с ними всё равно что крест на себе поставить…» Отойдя от бортика, он посмотрел с опаской по сторонам, предупреждая Злату: – лучше нам уйти и не светиться здесь…

Злата неподвижно сидела в угнетенном состоянии, обхватив руками коленки, сфокусировавшись глубоко грустила о чём-то…

– Давай, пожалуйста, спустимся в укрытие, – повторил он, предпринимая меры предосторожности. – Пойдём, Злата. – Пойдём…, – заторопил её Гришка уйти с крыши.

Девушка невольно подчинилась. Приподнялась, встала на ноги, пощупала себя, всё ли при ней и направилась спускаться на чердак.

– Холодно тут, как…, – тихо пролопотала новая знакомая, почувствовав дрожь в теле.

– Холодно? – повторил Гриша, задумавшись, не ощущая температурных перепад. Он-то после забега разгорячённый, хоть немного остывать начал. – А чемодан тут чей-то, не твой?

– Мой, – ответила Злата, вспоминая про багаж. – Можешь его открыть и достать мне тёплую вещь?

– Могу, – откликнулся Гришка на просьбу и подошёл к поклаже. Открыв чемодан, он сразу обратил внимание на покиданные кое-как скомканные вещи. Мужские трусы, разноцветные пижонские носки, футболки, среди которых обнаружил свитер. – Этот подойдёт?

– Да, – кивнула она, усаживаясь на табурет.

Он подал ей, – расскажи, что случилось у тебя?

– Ничего…

Гришка недоверчиво оглянул Злату: – из-за «ничего» люди не хотят лишиться жизни, для этого должна быть веская причина!

Злата молчала, обдумывая произошедшее с ней.

– Ну если не хочешь говорить, впрямь…

– Гусь Самаркандский бросил меня, – выдала она с трудом.

– Кто? Гусь?

– Именно! Могу и похуже его обозвать…, – немногословно пояснила она.

– Он предал тебя? – попытался разобраться Кисточкин, задавая наводящий вопрос.

– Не то слово предал! Привёз из своей командировки другую, а мне велел катиться к себе домой…

– Домой это где-то здесь? – недопонимал Гриша.

– Если бы! Мой дом далеко от сюда, на Дальнем Востоке…, – расстроенно сообщила она.

– Далековато.

– Ещё как!

– А мой в Приморско-Ахтарске, на берегу Азовского моря…

– Хорошо там, наверное…, – предположила Злата.

– Очень…, – засвидетельствовал Гришка, почувствовав, как соскучился по родному дому.

Злата забралась с ногами на табуретку и обняла коленки.

– Не согрелась?

– Нет, ещё холодно.

– Надо сделать быстрые выдохи и согреешься, – посоветовал Кисточкин и показал, как это сделать.

– Эы…, эы…, э…, ы…, – зашипела Злата.

– Теплее стало?

– Немного, спасибо.

– Не за что…

– А у тебя что стряслось?

– У меня? – не знал Гришка, как объяснить, что у него случилось… – Начну с самого начала, если не против.

– Времени полно, идти всё равно некуда…

– Верно, – подытожил Кисточкин и начал рассказывать: – я уже год как в Москве, а с работой не везло. Сначала устроился грузчиком, поработав пару месяцев сорвал спину, потом устроился электриком на фирму, на которой кормили обещаниями. Некоторое время работал контролёром на трамвайной линии, и не смог выписать ни одного штрафа, понял, что не моё и уволился.

Злата слушала внимательно, не прерывая…

Гришка косился на новую знакомую, на которую падал дневной свет через небольшое открытое окошко, продолжая оповещал о себе открыто, ничего не скрывая: – и наконец коллега по работе пристроил меня через своего дядю на шлагбаум, в элитный дом. Казалось бы, живёшь и работаешь в будке, поднимая по необходимости шлагбаум. Так там я всего два дня проработал. Зашла ко мне старшая по дому и навострила не дремать, когда увижу джип с номером три шестёрки, на котором возят братки своего авторитета.

– И что же?

– Сегодня утром и подъехал такой джип. А я увидел и спасовал от страха. Руки задрожали, голова отключилась, и сам того не знаю, как шибанул шлагбаумом по крыше бандитской машины целых три раза. Головорезы немедля бросились за мной вдогонку, я от них…, вбежал в подъезд и на крышу, а там ты…

– Значит у тебя тоже утро ещё то выдалось…

– Тоже, – тяжело вздохнул Гришка, – можно сказать мы с тобою братья по несчастью, притянулись…

– Счастье – не рыбка, удочкой не поймаешь…, – отчаянным голосом привела златовласая пословицу.

– Хочется верить, что всё что ни делается – всё к лучшему, – подбодрил Гришка, новую знакомую, а после «братья по несчастью» так или иначе пригорюнились, погружаясь в непроницаемую тишину…

На улице начался ливень. Летний, сильный, мощный. Застучал по крыше дождевой водой. «Оба брата по несчастью» молча прислушались, поддаваясь гипнотическому воздействию дождя. «Сейчас бы чай пить горячий, в тёплом доме», – подумал каждый из них.

– Наверное Демид со своей Симоной, сидят, чай пьют в тёплой квартире, – выдала Злата свои соображения.

– Который гусь?

– Он самый!

– Представляешь, его квартира прямо под нами! – соскочила с табурета Злата и ударила ногой по бетону. – Ай, как больно топнула! Гусь, он и в Самарканде гусь! Что б его! – злилась она, прокручивая, как он в эту самую минуту обнимается со своей Симоной. – Если бы я могла сделать что-нибудь такое-этакое, чтобы ему неповадно было! – разошлась она не на шутку, с перекосившимся лицом от душевной боли.

– Не думаю, что это правильно, – остужал её гнев «брат по несчастью».

– Со мною неправильно и подло, а я должна правильно…!? – чуть ли не снова выступили слёзы у Златы.

– Можешь поступать как знаешь, дело твоё, но не уподобляться «таким», будет верней, – смело посоветовал Гришка.

– А как я выгляжу? – спросила она у Гриши, обводя рукой своё лицо.

– Нормально, – уклончиво ответил Кисточкин, отлынивая от комплимента, который показался ему немного неуместным.

– Что я спрашиваю, у меня же косметичка есть в чемодане, – вспомнила она, не удовлетворившись словом «нормально».

Подойдя к чемодану и схватив его за ручку, Злата попыталась подвезти его поближе к табурету. – Помоги, не едет что-то…, – обратилась она за помощью к Грише.

Кисточкин отозвался на помощь и схватился за ручку чемодана. – Как же ты его сюда затащила? Он же неподъёмный! – подивился он.

– Видимо в состоянии аффекта, – ответила она, недоумевая.

Чемоданные колёсики перестали крутиться по цементному песку, и встряли у перпендикулярной балки. Приподняв поклажу, Гришка что-то подтолкнул ногой. Это «что-то» звякнуло посудиной отлетев по косой траектории, блеснув серебром.

Кисточкин замер, всматриваясь что это могло быть…

– Что-то отвалилось от моего чемодана? – спросила Злата, забеспокоившись за своё имущество.

– Нет вроде, всё на месте, – ответил Гришка и внимательно вместе с хозяйкой