…У каждого сфабрикованного уголовного дела обязательно есть конкретный заказчик и нанятый им исполнитель — если хотите, сценарист, который пишет для ничего не подозревающей жертвы нужный «текст». Финал всегда предсказуем и трагичен: скамья подсудимых, приговор и отбывание срока в местах не столь отдаленных. Был такой «сценарист» и в деле Погореловой. Им оказался Марат Сергеевич Митяев — начальник недавно созданного при Минюсте Отдела по борьбе с экстремизмом. Типичный карьерист, готовый исполнить любой приказ руководства, каким бы преступным он ни был. А посему год назад, когда в приватной беседе министр юстиции упомянул о тайной структуре по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти и намекнул, что некая влиятельная группа околокремлевских олигархов требует от него организовать несколько показательных судебных процессов над ее членами, Митяев тут же взял под козырек. Правда, тогда он еще не представлял себе, как прижучить хотя бы одного агента, состоящего в этой глубоко законспирированной организации. Но решение нашлось быстро.

Вместо того чтобы гоняться за рыбой покрупнее и попроворнее, Митяев начал ловить более мелкую. И не прогадал. Так в его сети попались автослесарь Василий Горский и медсестра Лидия Погорелова, которые время от времени оказывали помощь «боевым копьям» антикоррупционной организации. Именно на этих двоих Марат Сергеевич и собирался повесить соучастие в убийстве крупного бизнесмена Седых, якобы убитого Андреем Лариным. Но произошла небольшая осечка — во время пристрастного допроса, медленно переходящего в пытки, у Горского не выдержало сердце, и он скончался. Поэтому начальнику Отдела по борьбе с экстремизмом пришлось спешно внести в свой «сценарий» определенные коррективы. Так, вместо двух соучастников остался один, а точнее, одна. Впрочем, и этого заказчику оказалось достаточно. Ведь Митяев сделал невозможное — то, чего до этого никому не удавалось. Выловил-таки одного из членов тайной структуры, пускай и рядового.

Состряпанное Маратом Сергеевичем уголовное дело казалось идеальным. Вот только была в нем одна брешь — тело бизнесмена Седых, а вернее его фрагменты, как утверждало следствие, до сих пор так и не было найдено. И на то были свои причины…

…До недавнего времени в глухой сибирской тайге жил одинокий Володя Пономарев. После развала Советского Союза он, потеряв работу главного инженера, сначала ушел в запой, а когда бухло перестало вставлять, перешел на наркоту. Тогда это «удовольствие», в принципе как и сейчас, было не из дешевых. Ему пришлось продать квартиру, переехать в какую-то халупу. Кололся чуть ли не каждый день и постепенно превращался в конченного наркомана. Но однажды, чуть не умерев от передозировки, он решил раз и навсегда завязать с зельем. Так как Володя Пономарев понимал, что в любой момент может сорваться, — взял да и уехал в таежную глухомань, за тридевять земель от крупных городов и вообще любых населенных пунктов. Как говорится, от греха подальше, чтобы соблазна не было. Построил своими силами небольшой домик, печку сложил и зажил дикарской жизнью, всякими грибами да ягодами питаясь. Первое время, конечно, ломки случались регулярно, но кое-как перетерпел, не сдался.

И вот буквально полгода назад, зимой, к нему в гости заявился какой-то представительный мужик в соболиной шубе на снегоходе. От людей Володя Пономарев давно отвык, а потому встретил незнакомца настороженно. Мужик этот задушевно так поговорил с ним, сказал, что хочет рядышком дом построить, этакое небольшое экологическое поселение забабахать — мол, давно мечтаю из загазованной Москвы свалить и на природе поселиться. Да только одному скучно, а так хоть с кем поговорить будет. Нелюдимый Володя послал его куда подальше. Незнакомец настаивать не стал, сел и уехал, то ли случайно, то ли преднамеренно забыв на столике борсетку. Долго смотрел на нее бывший инженер, не зная, что и делать — выбросить ли, заглянуть ли внутрь? И все-таки любопытство взяло вверх.

В общем, открыл Володя борсетку и тут же обомлел, обнаружив там два шприца, наполненных какой-то мутноватой жидкостью, и прилагающуюся к ним записку: «Приятного времяпрепровождения».

Недолго думая, Володя выкинул все это добро на улицу и встревоженный лег спать. Но так и не смог уснуть. Проворочался всю ночь, к утру его начало трясти, словно пьяницу с бодуна. Держался, как мог, но проснувшийся в нем наркоман требовал дозы. Сорвался-таки Пономарев — бросился на улицу, упал в снег, схватил трясущейся рукой шприц, всадил иглу в вену. Завалился на спину, блаженно закатив одурманенные глаза к небу. Так и пролежал до первых звезд, витая где-то в облаках.

На следующий день все повторилось — вновь укололся. Потом еще. А вот когда оставленные незнакомцем шприцы закончились, у Володи началась настоящая ломка. Он то катался по полу, бормоча какую-то ахинею. То в чем мать родила выбегал из дому на мороз и, как сумасшедший, носился по пустынному лесу, воя на луну. А потом сидел у окна, скреб нестрижеными ногтями подоконник и потухшими глазами смотрел вдаль, надеясь увидеть того самого мужика в шубе на снегоходе.

Незнакомец и впрямь вскоре объявился. И первым делом продемонстрировал полуживому Володе наполненный наркотой шприц. Но на этот раз он ни про какое экопоселение не говорил, а четко поставил перед дикарем условие — хочешь своевременно получать дозы, будешь делать то, что я тебе прикажу. В тот момент Володя был готов на все, даже мать родную убить, и рука при этом не дрогнула бы. Что не сделаешь ради дозы?..

…Все-таки не зря начальник отдела по борьбе с экстремизмом Митяев потратил столько своих сил и времени на то, чтобы вновь подсадить сибирского отшельника на иглу. Ведь в итоге он получил послушного раба, податливый материал, с которым можно было делать все, что угодно. И что было для него самым главным — Володя являлся этаким человеком-невидимкой. Ни в каких компьютерных базах данных не числился, нигде на учете не состоял, родственников у него не было. А это значило, что ему можно было придумать любую биографию. Так Митяев и поступил.

Марат Сергеевич сделал Володе Пономареву новый паспорт на имя Седых Иннокентия Ивановича и зарегистрировал на него фирму в Новосибирске по скупке обанкротившихся предприятий. Сам исправно платил от его имени налоги в бюджет и проводил через фирму огромные суммы денег — одним словом, имитировал бурную коммерческую деятельность. Даже заказывал ему билеты в Москву и обратно, чтобы создать иллюзию, будто Седых действительно является богатым и успешным бизнесменом, постоянно мотающимся по своим делам в столицу. Побритого и приодетого Иннокентия даже несколько раз свозили в Новосибирск, где он дал заказное интервью районной газете, в котором утверждал, что в последнее время ему стали приходить угрозы от некой антикорупционной организации — мол, знаем, как ты свои денежки заработал, так что готовься к скорой расплате.

Также Иннокентия заставили пройти обследование в частном медицинском центре. Понятное дело, что состояние здоровья сибирского дикаря Митяева никого не волновало. Это было сделано с одной-единственной целью — получить его кровь, которая впоследствии должна была оказаться в квартире Погореловой. Самого же отшельника Марат Сергеевич планировал убить, расчленить и закопать в леске неподалеку от дачи Лидии Федоровны. Ну, а потом, когда медсестру упекут в СИЗО и она как пить дать начнет доказывать свою невиновность, навести следствие на эту самую могилку. И тогда никакой адвокат уже не поможет.