– У Дмитрия есть дети?

– Нет… но мы надеялись. Бог милостив! Злата не могла выносить плод. Ее беременности заканчивались выкидышами. Она лечилась. Врачи обещали положительный результат. Она даже обращалась…

Евланова осеклась и смущенно поджала губы.

– Куда обращалась ваша невестка? – уточнила Астра. – Уж не к магам ли?

– Нет, что вы… К народной медицине, к целителям… ездила по отдаленным монастырям. Молилась, делала пожертвования.

– Помогло?

– К сожалению, пока нет… Злата не теряет надежды! Лишь бы Дима вернулся в семью… А он слышать об этом не хочет. Снял квартиру в Сокольниках, заперся там и сидит. У него, видите ли, вспыхнула великая любовь к какой-то безвестной актрисе!

– Это время от времени происходит с мужчинами, – усмехнулся Матвей. – При чем тут сектанты?

– Вы не понимаете… Дима как будто полностью отрекся от мира. Он перестал ходить на работу в банк. Отец без него как без рук.

– Какая у вашего сына должность?

– Управляющий. От него многое зависит, а ему… стало все равно, как развивается бизнес. Он ничем не занимается. Не хочет никого видеть. Телефоны отключил. Отвечает только по одному сотовому – нам с отцом. Болтает чепуху! Дескать, пишет роман-эпопею… Разве не странно? Что ему мешает писать по вечерам, например, когда он возвращается из офиса? Зачем с женой разводиться? Злата с него пылинки сдувала…

– Должно быть, ему надоела работа в банке, и он решил стать писателем, – улыбнулась Астра. – Не вижу ничего предосудительного. Человек вдруг круто меняет жизнь, только и всего. Деньги у него уже есть… теперь можно делать то, что хочется.

– Деньги надо умело вкладывать, тогда они приносят прибыль. Когда деньги лежат без движения, они иссякают.

Жена банкира уверенно произнесла эту заученную фразу, которую, по-видимому, не раз повторял ее муж.

– Именно деньги и привлекают сектантов! Что же еще? – продолжала она. – Какой им резон заманивать в свои ряды нищих и бродяг? Они обдерут нашего сына как липку и бросят на произвол судьбы. Кому он потом будет нужен, измотанный, выжатый как лимон, психически истощенный?

– Про секту вам тоже Злата сообщила?

– Она сама в полном отчаянии… теряется в догадках. Что бы вы подумали на ее месте?

Астра пожала плечами. Брошенная женщина пытается обвинить супруга в любом грехе: раз он ушел от нее, значит – свихнулся. Не так уж оригинально.

Она высказала посетительнице свои сомнения. Не убедила.

– А эта страшная женщина? – снова заплакала Евланова. – А кладбище? А предсказание?

– Какая женщина? Вы ее видели?

– Нет… но Злата, она твердит про актрису, которая увела у нее Диму… Его поведение ни в какие ворота не лезет! Так ведут себя либо… больные, либо попавшие под чужое влияние. Поскольку признаков болезни у Димы не наблюдалось… я объясняю его выходку с разводом и последующее затворничество чьим-то вредоносным воздействием.

– Он действительно встречается с той женщиной на кладбище, если она существует наяву, а не в воображении вашей бывшей невестки?

Жена банкира достала таблетку и положила под язык. Ее волнение достигло предела.

– Вы мне не верите… Тогда возьмите и проверьте! За этим я сюда и пришла. Стоимость вашей услуги не обсуждается. Я, по понятным причинам, не могу обратиться в сыскное агентство или нанять детектива со стороны. Вы – другое дело! – С этими словами она уставилась на Астру. – Мы с вами – люди одного круга. Я слышала о страховой компании «Юстина», которая принадлежит вашему отцу. Ельцовы – известная фамилия, пользующаяся уважением. Я бы никогда не доверила честь нашей семьи кому попало. Госпожа Тэфана очень хвалила вас… она сказала, что вы обладаете необыкновенным даром…

Почтение, с которым она отзывалась о Теплищевой, развеселило Матвея. Он чудом сдержался.

Они беседовали еще около получаса, после чего Евланова удалилась, оставив после себя запах дорогих духов и легкую тень тревоги…

Крым, Евпатория. 1882 год

Ислам-Али был богатым человеком. Аллах осыпал его своими милостями: торговля шла как по маслу, деньги текли ему в руки, молодые жены дарили ему сыновей. Недавно он переехал в новый дом с множеством комнат и уютным внутренним двориком, вымощенным камнем и увитым розами.

После обильной трапезы Ислам-Али отдыхал на мягких бархатных подушках, слушая, как воет ветер за стенами. Служанки ступали легко и беззвучно, убирая посуду. Пол повсюду устилали персидские ковры, а еду подавали на серебряных блюдах. Ислам-Али любил рассыпчатый плов с мясом, чтобы баранина таяла во рту, истекая жиром.

Но в последнее время Ислам-Али мучили несварение желудка и ночные кошмары. Врач, который осматривал его, посоветовал прогулки, постную диету и фрукты.

– Густая кровь провоцирует подобные недомогания, – объяснил он. – Вам следует воздерживаться от тяжелой пищи, уважаемый. Особенно перед сном.

Ислам-Али строго придерживался рекомендаций лекаря, только это не помогало. Он с трепетом ждал ночи, а когда ложился в постель, дыхание его без всякой причины учащалось, в груди появлялась боль, а на челе выступал холодный пот. Служанка приносила ему лекарство в пиале. Выпив горького травяного отвара, он погружался в дрему, и повторялось одно и то же.

Над его ложем склонялся суровый воин – бородатый, с пронзительным взглядом и жестким ртом, в панцире из позолоченных пластин и боевом поясе, в башлыке, расшитом золотыми бляшками, в полном вооружении кочевника: короткий меч в ножнах, лук и колчан со стрелами.

– Что тебе нужно? – в ужасе спрашивал Ислам-Али.

– Ты вор…

Воин произносил слова странным образом – не разжимая губ. Но Ислам-Али отлично все слышал.

– Это не я… – задыхаясь, лепетал он. – Не я…

– Ты взял мои вещи…

– Мне их принесли. Я понятия не имею, откуда они. Один бедный крестьянин… из деревни Чатай, пришел ко мне и предложил купить пару безделиц… Я добрый человек! Аллах велит помогать ближним. Вот я и выручил его… У него совсем не было денег…

– Безделиц?

Воин протягивал руку, его пальцы сжимали рукоять меча. Он замахивался…

Ислам-Али хватался за собственную шею, пытаясь уберечь голову.

– Хрр-ррр… хр-ррр…х-х… р-р…

Его гортань смыкалась, и хрипы затихали. Когда Ислам-Али, уже готовый предстать перед Аллахом, закатывал глаза, он внезапно просыпался… и долго хватал ртом воздух. Придя в себя, он вскакивал и звал любимую жену. Ему опять становилось плохо – теперь от пережитого смертельного страха.