Кумулятивные снаряды, которыми оснащался этот ручной реактивный «фаустпатрон», давно канули в Лету, а вот принцип их размещения и крепежа пережил свое время. Перед уходом Штурман даже денек потренировался в тире «Итаки», если так можно назвать павильон виртуальной реальности, способный в мельчайших деталях воссоздать обстановку любого участка Пятизонья.

Любого, за исключением Узла.

Как можно смоделировать то, чего ты никогда не видел?

То, принцип действия чего тебе абсолютно неизвестен, да и само существование давно уже под большим вопросом?

Армган проявил себя вполне достойно. Пару часов Юл прилежно палил по голограммам механоидов, внезапно выпрыгивавшим на него из всех уголков вирт-павильона. И лишь доведя свои защитные реакции до полного автоматизма, он активировал имплантат буфера.

Тот тщательно наложил матрицу — вариант оптимального нейрофизиологического состояния Штурмана — на конкретную минуту реального времени, объединил с армганом в одну систему, «завязал» ее на один из имплантатов правой руки и аккуратно сохранил. Отныне всякий раз, когда Штурман вздумает воспользоваться армганом, имплантат-хранитель почти мгновенно сумеет активизировать нужное психофизическое состояние своего хозяина.

Юл проверил.

Мощная встряска организма перед стрельбой, осуществленная имплантатом всего за полсекунды, произвела на него большое впечатление. Он даже присвистнул, после чего яростно замотал головой. Ощущение было таким, словно ты крепко спал, как вдруг тебя окатили ведром ледяной воды и рывком поставили на ноги. Это вселяло надежды.

Помимо оружия и амуниции Юл захватил с собой в Чернобыль пятилитровый контейнер, до краев наполненный пахучей зеленой жидкостью.

Сок экзотического растения течуле с берегов перуанской реки Пирене был секретным козырем Юла в предстоящей битве за Тройку.

Козырем столь важным, что о самом его существовании не должна была заподозрить ни одна живая душа. Поэтому контейнер по виду ничем не отличался от обычной пластмассовой канистры для пива — его-то обычно и хочется больше всего на свете каждому сталкеру в первые минуты после выхода из портала…

…Несмотря на богатую практику переходов, Штурман так и не сумел до конца привыкнуть к странным ощущениям, которые всякий раз порождал в его подсознании процесс неэвклидовой транспортировки.

Это — как шагнуть в другое измерение: только что ты был округлым, пухлым домашним хомяком — чертов семейный уют! — но вот ты уже сплюснутый агрессивный кокодрилло, и голова едва торчит из плеч, а перед глазами полыхают багровые круги.

А самое главное: отчаянно пытаешься и никак не можешь вспомнить, кто ты, как твое имя и откуда под кожей твоих рук и ног взялись пучки этих тончайших разноцветных нитей типа «биометаллик»? Чего ради ты стоишь сейчас в проеме выхода из портала, обалдело озираясь по сторонам?

Озираясь, насколько позволяют это твои плечи, широченные из-за вшитых пластин кевлара и композитной брони — они сковали твои бока непробиваемым панцирем.

— Я беременна, но это временно, — хрипло и немного невпопад пробормотал Штурман, деловито поправляя амуницию и попутно активируя имплантаты слежения и ориентировки на местности.

После перехода психика довольно быстро восстанавливается. И лишь в медленных, тягучих снах во время болезней Юл раз за разом видел, как перед ним в раскрытых дверях портала открывается кошмарная локация, которой никто в Пятизонье прежде не видывал. Локация, где никто до него, Штурмана, еще не бывал.

И самое паршивое — откуда никто еще не возвратился.

…Волнистые цепи бледно-оранжевых, бурых, фиолетово-синих бугров…

Глубокие трещины и разломы…

Буйное железо квазикустарников-автонов, местами оплавленных жарким дыханием недр, местами — изуродованных челюстями металлоядных механоидов, играючи развивающих усилие промышленного пресса…

Такой предстала перед Штурманом мрачная Чернобыльская Зона. Самая опасная из всех область Пятизонья, зараженная выбросами радиации из разрушенной атомной станции.

Человеческие поселения здесь опустели десятки лет назад, их место давно заняли окружности городищ скоргов. Это были зачатки будущих машинных технополисов, сулящих серьезную опасность людям. И с этим предстояло считаться всему сталкерскому сообществу Пятизонья уже в самом скором времени.

Штурман добрался до древнего одинокого дерева, преобразованного аномальными воздействиями в некое подобие огромной каменной рогатки. Оттуда, с верхней развилки, открывался вид на технокрепость змеепоклонников.

Все дерево, переродившееся в кремнийорганическую структуру, было густо оплетено титановыми лозами ведьмачьего хмеля — опаснейшего автона, отвечающего на любую угрозу струями ядовитого хлорпикрина.

Поэтому Штурман, не жалея энергии, как следует прожарил титановые лозы при помощи плазменного пистолета, выставленного в режим дезактиватора.

Теперь по толстым стеблям ведьмачьего хмеля можно было безбоязненно забраться в развилку окаменевших ветвей. А звонкие листья хмеля с синей мозаикой солнечных батарей использовать в качестве основы для формирования маскировочного кокона.

Две минуты изучения местности — и Штурман с легким неудовольствием обнаружил, что у Тройки он, оказывается, не первый.

Орден опередил его — Гидеон Крамер уже здесь!

И более того: в нескольких километрах от цитадели «Уробороса» Орден уже успел разбить свой лагерь.

Бойцы Ордена расположились под надежной защитой складок местности и двух боевых машин, походящих на копии обычных армейских БМП, только увеличенных втрое. Да и техническая оснастка этих огромных БМО — «боевых машин Ордена», как за глаза тут же окрестил их Штурман, внушала уважение. Каждая БМО оснащена лазерными и плазменными орудиями, огнеметами, совершенными приборами слежения и наводки, а главное — дюжиной разнообразных защитных и маскировочных систем. Эти хитроумные устройства обещали если не перехватить, то по крайней мере сбить с курса любую ракету или дрон, запущенные из Тройки.

Справедливо сочтя, что под защитой орденских боевых механизмов ему будет спокойнее налаживать быт, — непременное условие ведения всякой войны, — Юл нанес соседский визит Крамеру. После обмена дежурными приветствиями он получил разрешение воспользоваться гостеприимством Ордена и принялся выискивать местечко поудобнее.

Ему приглянулся старый бетонный бункер на краю заброшенной деревни, лежащей у южной границы орденского лагеря. То, что железобетон уцелел, а вот весь кирпич на пятьдесят шагов вокруг бункера сплавился в ноздреватую красно-серую массу, внушало уважение к строителям этого стойкого укрепления.

…Без малого три часа понадобилось Штурману, чтобы освоиться на своем новом месте жительства.

Расчистка и обеззараживание помещения.

Установка датчиков движения.

Подвеска под потолком нескольких осколочных мин-ловушек направленного действия. Разумеется, их взрыватели находились в небоевом положении, но одной голосовой команды Штурмана было достаточно, чтобы бетонное подземелье стало могилой для любого числа незваных гостей.