Отъехав с Шерри в такси от аэропорта, Берни с раздражением заметил, что неоновая реклама на здании «Форума» сообщает о выступлении Карлоса Брента. Черт возьми, почему Нико выбрал эту гостиницу?

— Я никогда не была здесь, — сказала Шерри, разглаживая платье тонкими белыми пальчиками.

— Не раскатывай губы, — пробормотал Берни, — возможно, ты улетишь отсюда следующим рейсом.

— Не думаю, — упрямо заявила Шерри. Берни знал о Нико одно: расставшись с девушкой, он уже никогда не возвращался к ней, какой бы очаровательной она ни была.

У стойки администратора Берни встретили, как короля. Бывший зять Карлоса Брента был в «Форуме» известной личностью. Он провел здесь с Сюзанной часть их медового месяца — им пришлось это сделать, потому что выступавший в Лас-Вегасе Карлос настоял на том, чтобы все присутствующие на свадьбе полетели с ним отмечать это событие.

Черт возьми! Удовольствие от любовных утех было испорчено присутствием в смежном «люксе» знаменитого папочки.

— Я бы хотела освежиться перед встречей с Нико, — сказала Шерри.

— Да, — согласился Берни. — Дайте мне ключ от номера Нико Константина, — сказал он сидевшей за стойкой девушке. — Не беспокойтесь, он ждет нас.

— Конечно, мистер Даррелл, — она обвела Шерри взглядом с головы до ног. Через час до Карлоса долетит известие, что Берни прибыл в Лас-Вегас с девятнадцатилетней блондинкой.

— Это мисс Шерри Лотт, — поспешил сказать Берни. — Невеста мистера Константина. — Невеста! Потрясающе! Слово из чудесного старого мира. Нико убьет его за обман. Однако гнев Карлоса Брента пугал Берни еще сильнее.

Женщина с роскошными драгоценностями быстро разбирала колоду. Она выигрывала раз за разом, пока колода не закончилась. Потом она принялась раскладывать фишки, и Нико снова восхитился огромным бриллиантом.

Он встал. Крупье сказал:

— Еще партию, мистер Константин?

Отходя от стола, Нико заставил себя улыбнуться.

— Я вернусь.

Он чувствовал себя отвратительно, однако, увидев спешившего к нему Даррелла, воспрял духом. Берни найдет способ спасти его. Берни — славный малый. К тому же после дармового семимесячного пребывания в доме Нико он был его должником.

Джозеф Фоницетти наблюдал за происходящим с последнего этажа отеля «Форум». Он владел гостиницей и с помощью двух своих сыновей, Дино и Дэвида, жестко контролировал свой бизнес. Знал практически обо всем происходящем в гостинице.

Например: вчера днем танцовщица, стоявшая на четвертом месте справа, сделала аборт. Она вернется на работу сегодня вечером.

Две официантки из «Зала оргий» воровали по мелочи. Их не стоит увольнять — найти хорошую замену будет нелегко.

Один из крупье собирался трахнуть жену управляющего. Это следует немедленно пресечь.

— Как быть с Нико Константином? — спросил Дэвид отца.

— Сколько он задолжал нам? — сказал Джозеф, поглядывая на четыре телеэкрана, на которых можно было увидеть много интересного.

Дэвид позвонил по телефону и получил последнюю информацию.

— Он оставил у нас шестьсот тысяч долларов и задолжал нам еще пятьсот десять тысяч. Он только что отошел от стола для баккары и встретился с Берни Дарреллом.

— Нико мне нравится, — тихо произнес Джозеф. — Однако он получит от нас не более пятидесяти тысяч. Проследите за тем, чтобы он расплатился с нами до отъезда из Лас-Вегаса. Об этом позаботишься ты, Дино.

— Мы примем чек? — спросил Дино. Джозеф закрыл глаза.

— От Нико? Конечно. У Нико куча денег. К тому же он слишком умен, чтобы кинуть нас. Если Нико Константин кое-чего лишится, какой из него любовник?!

Фонтэн носилась по нью-йоркским магазинам с невероятной скоростью. Когда дело касалось покупки туалетов, никто не мог сравниться с ней в умении тратить деньги — разве что Джеки Онассис.

Она щедро пользовалась кредитными карточками, не тревожась по поводу того, что английский адвокат запретил ей подписывать новые счета.

Ее обокрали. Она имела право одеться перед возвращением в Лондон.

Армани, Черрутти, Хлое — дизайнерские туалеты всегда смотрелись на ней превосходно.

Она съела ленч с Алленом Грантом, мужем Сары. Он забавлял Фонтэн, желая затащить ее в постель посреди дня. Она колебалась. Предстояло сделать еще столько покупок. А завтра — улететь в Лондон. Фонтэн не хотелось обижать Аллена, но она уже спала с ним, и он был не в ее вкусе. Тридцатишестилетний мужчина показался ей слишком старым. Она отдала предпочтение свежему двадцатидвухлетнему актеру, похожему на молодого Марлона Брандо.

Фонтэн всегда пользовалась успехом. Мужчины не могли устоять перед ее необыкновенной фигурой. К тому же она обладала редким теперь достоинством — мягким, обволакивающим обаянием. Мужчины — особенно молодые — всегда попадали на этот крючок.

Она рассталась с Алленом и отправилась в «Генри Бенделс», где купила две пары туфель по сто восемьдесят пять долларов за каждую. Простая черная сумочка из крокодиловой кожи — четыреста долларов. Цепочка и серьги в стиле «арт-деко»— сто пятьдесят долларов. Косметика и духи — триста долларов.

Она оплатила покупки и велела доставить их в отель. Потом решила, что должна отдохнуть перед насыщенным вечером, и поехала на такси в «Пьер», где понежилась в роскошной ванне с шапкой искрящейся пены, тщательно нанесла на лицо специальную огуречную маску и проспала три с половиной часа.

Прежде чем покинуть свою обшарпанную квартиру, Джамп Дженнингс еще раз торопливо оглядел себя с головы до ног. Он был хорош собой и знал об этом. Вопрос заключался только в одном — достаточно ли он красив? Сегодня вечером он выяснит это.

На самом деле его звали Артуром Джорджем Дженнингсом, но в школе к нему прилипло прозвище Джамп, то есть Прыгун. Он был превосходным атлетом. Джамп — неплохое прозвище. Джамп Дженнингс. Звучит недурно. Когда-нибудь и его фамилия появится на афишах рядом с фамилиями Стрейзанд и Редфорд. Мир радушно примет Джампа. Его время придет. Он надеялся, что это случится сегодня вечером.

Он надел черные кожаные брюки, поправил воротник черной кожаной куртки. Стиль Сильвестра Сталлоне. Да, он подходил Джампу.

С чувством уверенности он покинул квартиру.

Фонтэн проснулась за час до того времени, когда за ней должен был заехать кавалер. Ее ждал восхитительный вечер. Открытие художественной галереи, две вечеринки, потом неизбежная «Студия — 54»— огромная дискотека, где могло произойти что угодно. И, как правило, происходило.

Наложив безупречный макияж, Фонтэн тщательно оделась. Она выбрала коричневую атласную блузку с глубоким V-образным вырезом, туго перехваченную поясом поверх узких крепдешиновых брюк. Обута она была в серебристые босоножки от Хэлстона на шпильках.