– Об этой «умной квартире»!

– Пока я особого ума не заметила.

– А как тебе это?

Аня хлопнула в ладоши, и свет в гостиной потух. Она снова хлопнула в ладоши, только уже два раза, и свет зажегся.

– Здорово, правда?! – восхищенно проговорила она.

Илона посмотрела на младшую сестру с сожалением:

– Нюша, ты серьезно? На дворе двадцать первый век. Эта несчастная люстра должна читать твои мысли, а ты ей в ладоши хлопаешь. Нашла кому аплодировать.

– Ты слишком требовательна.

– А ты – обыкновенный восторженный ребенок.

– Лучше быть восторженным ребенком, чем разочарованной старухой, – отрезала Аня.

– На меня намекаешь? – поинтересовалась Ника, не отрываясь от разбора вещей.

– Да нет. Это я так, абстрактно.

Аня развалилась на диване и надела наушники. Ника строго посмотрела на сестер.

– Что-то я не поняла… – снова заговорила она. – Я что, одна должна вещи доставать?

– А мы с Нюшей никуда не торопимся, – со сладкой улыбкой ответила ей Илона.

Она встала с кресла, прошла по комнате и уселась в другое кресло – перед туалетным столиком. Скептически оглядела свое лицо, а затем достала из сумочки губную помаду.

Ника посмотрела, как она подводит губы. Ей неприятно было признавать, что сестра настоящая красавица.

Между старшими сестрами было четыре года разницы. Ника росла болезненной девочкой, и из-за воспаления легких, подкосившего ее на пару месяцев, ей пришлось отучиться в выпускном классе два года подряд. Пока она валялась в больнице, Илона соблазнила ее парня, хотя маленькой мерзавке было всего четырнадцать. С тех пор белокурая и дерзкая Илона не упускала случая заполучить очередного парня своей менее яркой старшей сестры.

На вид Илона была типичной «блондинкой из анекдотов», однако она была гораздо умнее, чем хотела казаться.

Ника вздохнула и отвела взгляд. Она оглядела комнату. Дом будущего… Говорят, в ближайшие пять лет в Москве построят семь таких домов, но пока есть только этот.

– Знаешь, что мне напоминает этот дом? – произнесла Ника после паузы.

– Нет, – отозвалась Илона. Она убрала помаду и пошевелила губами, распределяя помаду. – И что же?

– «Титаник», – ответила Ника.

– Корабль?

– Трансконтинентальный океанский лайнер.

– Да, я помню. Я смотрела фильм с Ди Каприо. Лео там – просто душка! – Илона развернулась к Нике на вертящемся стуле и, озабоченно сдвинув брови, сообщила: – Слушай, я тут недавно смотрела с ним какой-то новый фильм. Как он постарел! Просто жуть!

– Все стареют. И ты, кстати, тоже.

– Знаю. У меня осталось всего года четыре. Через четыре года я стану такой же старой мымрой, как ты.

– Не смешно.

– Кому как!

На столе зазвонил телефон. Ника взяла трубку и прижала к уху:

– Слушаю!

Вместо голоса собеседника или гудков она услышала какие-то отдаленные, жуткие звуки – не то стон, не то глухой скрежет.

– Странно, – сказала Ника.

– Что? – отозвалась Илона с другого конца комнаты.

– Телефон не работает.

– Набери два ноля! Это номер администрации!

Ника отключила контакт и набрала два ноля.

– Добрый день! – услышала она доброжелательный голос. – Мы рады приветствовать вас в «Умном доме»!

– Я бы хотела…

– …К сожалению, стационарные телефоны еще не подключены к сети. Если у вас есть вопросы…

Ника отключила трубку и швырнула ее на стол:

– Бред какой-то. Говорят, телефоны не подключены.

– Значит, сбой.

– Мне это не нравится. И даже почему-то тревожит.

– Расслабься. К твоему «окончательному заселению» они все починят.

– Ты слишком легко ко всему относишься.

– Правильно. – Илона пожала плечами. – Я ведь блондинка.

– Ты не настоящая блондинка. Ты перекрашенная шатенка.

– И что с того?

– С того, что ты лиса в овечьей шкуре. Перекраситься в блондинку – тактический ход.

– Тактический ход? Никуся, я ни с кем не воюю.

– Мне-то не заливай.

Илона засмеялась.

– Знаешь, Никуся, если когда-нибудь мне придется исповедоваться, я попрошу, чтобы ты это сделала за меня. Ты знаешь обо мне больше, чем я сама.

– Если я расскажу о тебе все, что знаю, ты попадешь в ад. Хотя… – Ника усмехнулась и пожала плечами: – Мне кажется, ты и там неплохо устроишься.

– Ты невыносима.

Илона встала с кресла, взяла из сумочки пачку сигарет и направилась к двери.

– Ты куда? – спросила Ника.

– Пойду покурю в подъезде.

– Зачем? В квартире куча вытяжек.

– А вдруг они еще не работают.

– Подожди секунду… Илон, тут внизу есть кафе. Вообще-то постоянно оно будет работать, когда заселится как минимум половина квартир, но сегодня, по случаю первого дня въезда, оно тоже открыто и будет работать допоздна.

– И что? – прищурилась Илона.

– Можешь сходить на разведку. Хоть какой-то будет от тебя толк.

– Ладно, посмотрим.

Илона вышла из комнаты.

– Смотри не заблудись! – громко сказала ей вслед старшая сестра.

– Не дождешься, – не оборачиваясь, отозвалась та.

– Стерва, – неслышно пробормотала Ника.

– Неудачница, – так же беззвучно прошептала Илона.

Ирина закончила наносить на лицо крем, поставила баночку на полку и взглянула на свое отражение. И тут в дверь позвонили.

– Широков, кто-то звонит! – крикнула она мужу. – Открой дверь!

– Сама открой! – отозвался тот.

– Не могу! Я переодеваюсь!

Ирина услышала мощные шаги мужа. «Будто слон шагает», – неприязненно подумала она.

Тем временем бурильщик Широков, двухметровый мужик с русой щетиной на обветренном грубоватом лице, открыл дверь. На пороге стоял долговязый худощавый парень в очках. Парень вежливо улыбнулся.

– Здравствуйте! – сказал он. – У вас есть соль?

– Соль? – Широков поскреб лапой волосатую грудь, едва прикрытую майкой. – Зачем тебе соль, парень? Внизу есть кафе, там тебе и посолят, и на язык положат!