Габби обворожительно улыбнулась.

— Мы оба пообещали никогда не забывать друг друга. И некоторое время обменивались лирическими посланиями.

— Могу догадаться, что со временем послания становились все короче и приходили все реже.

— Ты ужасный циник.

— Реалист, — поправил Бенет.

Его голос прозвучал как-то странно. Что она услышала? Сожаление? Просьбу? Протест? Нет, ей все это просто показалось.

Габби закрыла журнал и, положив его на ближайший столик, встала и обернула саронг вокруг талии. Ее движения были грациозными и экономными.

— Хочешь кофе?

— Если это тебя не затруднит.

Бенет последовал за ней в кухню, и, остро ощущая спиной его близость, Габби заставила себя распрямить плечи и идти медленно.

Она включила кофеварку. В большой кухне, мечте любого повара, были все современные электрические приборы, какие только можно себе представить: полки для подогрева пищи, две электрических плиты, две микроволновки, огромный холодильник с морозильником и многое другое.

Все так же размеренно Габби вынула из шкафчика две чашки с блюдцами, достала молоко и сахар.

— Как прошел ужин?

— Искренний интерес или праздное любопытство, Габби?

Понимает ли он, как действует на нее? В постели — несомненно. А вне постели? Может, и нет, печально подумала она. Таких мужчин, как Бенет, больше интересует создание финансовой империи, чем изучение человеческих душ.

Ей понадобилось сделать над собой усилие, чтобы достойно встретить его слегка насмешливый взгляд.

— Искренний интерес.

— Мы наслаждались азиатской едой в одном из лучших ресторанов города, — лениво ответил Бенет. — Мне удалось поразить делового партнера, а агент, безусловно, заработает хорошие комиссионные.

— Не сомневаюсь, что ты предложил им воспользоваться твоим личным самолетом, чем полностью расположил к себе тайваньского коллегу. А он в свою очередь порекомендует тебя своим соотечественникам, — с холодной улыбкой заметила Габби.

— Забота о бизнесе.

— И бизнес — единственное, что тебя интересует.

— Это констатация факта или жалоба?

Удивительно, что ей удалось не дрогнуть под его пристальным взглядом.

— За последние годы прибыли компании «Стэнтон и Николс» превзошли все самые радужные расчеты, и никто не взял бы на себя смелость отрицать, что произошло это исключительно благодаря твоим самоотверженным усилиям.

— Ты не ответила на мой вопрос. — Слова прозвучали вкрадчиво, но в них слышалась угроза, от которой мурашки пробежали по ее позвоночнику. Габби с трудом выдавила подходящую моменту улыбку.

— Почему я должна жаловаться? — ровным голосом спросила она, хотя пульс ее заметно участился.

— Действительно, почему? Ты лично заинтересована в процветании компании.

— Во многих отношениях.

— Тонко подмечено.

Габби не стала увиливать и выложила то, что ее волновало:

— Ближайшие родственники гадают, почему до сих пор семейное предприятие не обеспечено наследником.

В глазах Бенета мелькнуло что-то похожее на гнев, затем его лицо снова стало непроницаемой маской.

— О чем Аннабел не преминула сообщить тебе во время ленча? — Он коснулся кончиком пальца уголка ее рта, затем провел по пульсирующей жилке на шее.

— Да.

Его рука проложила дразнящую тропинку к краю купальника, погладила затвердевший сосок и опустилась.

— Мы договорились, что противозачаточные меры — твоя прерогатива, — непринужденно заметил Бенет, и Габби сглотнула комок в горле, ругая себя за непроизвольную реакцию своего тела. — Твоя сводная сестра идет напролом и не упускает ни единой возможности затеять сражение. Кто победил в этом?

— Мы обе покинули поле боя с неглубокими ранами, — торжественно объявила Габби.

— Можно спросить, ожидается ли продолжение?

— Кто может это сказать?

— А оружие?

Габби улыбнулась.

— Ну… сама Аннабел. Награда победителю — ты. Официальное удочерение сделает ее настоящей Стэнтон. Наш развод — пустая формальность, что позволит ей в скором времени сменить фамилию на Николс.

Бенет поднял руку и легко провел пальцами по ее щеке.

— Какой я должен сделать вывод? Тебя не устраивает подобный сценарий?

«Нет!» Она чуть не выкрикнула это слово и несколько секунд стояла как загипнотизированная, совершенно не сознавая, что ее выразительное лицо говорит больше любых слов.

— Ты действительно веришь, что я выбрал в жены тебя, думая лишь о будущем компании «Стэнтон и Николс»?

Беспощадный вопрос, но другого она и не должна была ожидать. Габби слегка вскинула голову. Отступать было некуда, и она бесстрашно сказала:

— В наших кругах любовь не является необходимым условием для брака.

Выражение лица Бенета не изменилось, лишь в глубине глаз мелькнули гневные искры.

— А как бы ты определила то, что мы делаем в постели?

Габби нервно сглотнула.

— Компетентность.

Его взгляд на мгновение стал жестким.

— Ты отводишь мне роль платного любовника?

«О Господи! Он не так меня понял! Или умышленно интерпретировал мои слова по-своему». Габби в ужасе закрыла глаза, затем снова открыла их.

— Нет! Нет.

— Ну, спасибо и на этом.

Габби смотрела в его глаза и уже физически ощущала его ярость. Леденящую ярость. И ей стало так больно!

Однако чего она ожидала? Уверений в том, что она слишком важна для него? Что никто не сможет заменить ее?

Ей было трудно дышать, она перестала чувствовать свое тело.

— Кофе готов.

В его голосе снова зазвучали знакомые циничные нотки, и Габби, усилием воли заставив себя сосредоточиться, наполнила обе чашки коричневой ароматной жидкостью и добавила сахар.

— Я выпью кофе в кабинете. — Бенет взял свою чашку и вышел из кухни. Габби проводила его задумчивым взглядом.

Чертова Аннабел! Габби вылила свой кофе в раковину, автоматически ополоснула чашку и сунула ее в посудомоечную машину, затем, выключив кофеварку и свет в кухне, поднялась по лестнице в спальню.

Пройдя в ванную комнату, она сняла купальник, пустила воду… Через пятнадцать минут, приняв душ и высушив волосы, она легла в постель, взяла книгу, прочитала одну главу и погасила свет…

Она понятия не имела, когда Бенет лег в постель рядом с ней, не почувствовала, когда он рано утром покинул спальню. Проснулась в одиночестве, и единственными следами пребывания мужа в кровати были вмятины от его тела на постели.