этом районе. Тем более, по утверждению секретаря консульства, места в той провинции были почти безлюдные, поселения встречались только в бассейне Белого Нила, а на сто – сто пятьдесят километров от реки начиналась саванна, с высокой травой, одиноко растущими баобабами и зарослями зонтиковидной акации, среди которых торчали красные пирамиды термитников.

Совместными усилиями был проложен маршрут предстоящего поиска и составлен список того, что для этого необходимо.

От проводника отказались, и вот теперь десантники третьи сутки мотались по Африке, поневоле наслаждаясь ее красотами, расспугивая стада антилоп, уклоняясь от встреч со слонами и носорогами, а также львами и гепардами. Впрочем, Демидова эта экзотика почему-то не впечатляла. Он на чем свет ругал все, что попадало в поле его зрения.

– Абсолютно дурацкая страна, – бурчал он в первую же ночь, кутаясь в грубое домотканое одеяло и прислушиваясь к рыку льва. – Днем жарило, как в печке, а теперь того и гляди в сосульку превратишься. Еще кошка эта драная орет, как будто ей хвост прищемили.

– Ну, что высмотрел в бинокль, командир? – поинтересовался из-под навеса Локис.

– Да ни хрена! – зло ответил Демидов. – Куда ж эти ушлепки его загнали? Такая халабудина! Это ж не машинка... Опустив бинокль, он еще раз потрогал раскаленный капот и неожиданно накинулся на разведчиков: – Хорош загорать! Залейте воду в радиатор и поехали.

– Купа, – недовольно отозвался Чижиков, – в бочке воды немного, а сколько до ближайшей реки или озера, неизвестно...

– Я знаю, – уверенно проговорил Демидов. – Километрах в пятидесяти есть озеро... Подъем, говорю!

Десантники нехотя поднялись и начали сворачивать брезент. Уложив его в джип, они долили из алюминиевой двухсотлитровой бочки остатки воды в перегретый радиатор и забрались в машину.

Чижиков запустил мотор и начал съезжать с плато. Огромный лев с густой рыжей гривой вырос перед ними из зарослей бородача настолько неожиданно, что Чижиков едва успел затормозить. Видимо, разведчики побеспокоили его дневную лежку. Зверь смотрел на людей желтыми глазами, в которых не было ни злости, ни жестокости, а лишь ленивое спокойствие и уверенность в себе. Он вдруг широко зевнул, показывая здоровенные клыки и розовый язык между ними, подошел к джипу и небрежно понюхал колесо.

– Вовка, – тихо спросил Демидов, – можешь снять его с одного выстрела?

Вопрос командира был далеко не праздным. «Ремингтоны» разведчики сложили в кузов, под брезент, и только Володя, верный своей давней привычке, держал свой «кроссфайр» на коленях.

– Не знаю, командир, – так же тихо признался Локис. – Эта скотина слишком близко подошла, стрелять неудобно, могу кого-нибудь из вас зацепить.

Тем не менее, стараясь не делать резких движений карабином, он потянул предохранитель вниз. Однако, как Володя ни осторожничал, тот в какой-то момент предательски щелкнул. Лев тут же махнул густой гривой и обвел сидящих перед ним людей настороженным взглядом.

– Может, все-таки рискнешь? – с надеждой в голосе проговорил Демидов, не сводя глаз с громадного хищника.

– Как только скомандую, – решился наконец Володя, – все падают на пол машины. Только меня не сшибите... – Он положил одну руку на цевье, а вторую на ложе карабина, мысленно вычисляя угол, под которым придется стрелять в царя зверей.

Выводы для себя снайпер сделал неутешительные. Лев стоял вплотную к машине, поэтому Володе, чтобы попасть ему в голову, надо было опустить карабин практически вертикально вниз. Локис, конечно, умел убивать и делал это много раз, но тогда в прицеле у него были люди, находившиеся от него на расстоянии не менее трехсот-четырехсот метров, к тому же не знавшие, что в них целятся. А сейчас прямо под самым его носом стояла трехсоткилограммовая туша мяса и смотрела на Володю как на свой потенциальный ужин.

– Приготовились, – тихо, но внятно скомандовал он сослуживцам и неожиданно почувствовал, как похолодели руки.

Лев, видимо, тоже почуял, что люди затевают против него нечто нехорошее, слегка прижался к земле и принялся стегать себя по бокам длинным хвостом с мохнатой кисточкой на конце – верный признак того, что он недоволен. Внезапно окрестности огласились могучим ревом. Тянуть дальше было нельзя.

– Упали!!! – Выкрик у Володи получился каким-то пронзительно-истеричным. Десантники рухнули на пол джипа, стукаясь головами друг о друга. Одновременно с этим Локис резко выпрямился, вскидывая «кроссфайр», прижал приклад к правому плечу и быстро нажал на спусковой крючок. Но... выстрела не последовало. Володя с ужасом вспомнил, что не учел особенности оружия – верхний ствол его был охотничьим, а нижний винтовочным. Выбор ствола делался с помощью предохранителя. Крайнее верхнее положение – оружие закрыто, среднее – стреляет дробовик, крайне нижнее приводит в боевое состояние винтовочный ствол. Локис дослал патрон в патронник только на винтовке, пренебрегая дробовиком, и, когда готовился стрелять, по привычке опустил планку только на одно деление, тем самым оставив ствол незаряженным. Теперь за это пренебрежение он запросто мог поплатиться жизнью и подставить своих товарищей. Необходимо срочно, в доли секунд, исправить оплошность – либо зарядить охотничий ствол, либо опустить планку предохранителя еще ниже.

Между тем не услышавший выстрела лев ринулся в атаку. Одним прыжком он взгромоздился на капот машины, отчего ее сильно качнуло, и попытался мощным молниеносным ударом лапы сбить Локиса с ног. Чтобы удержаться на ногах, Володя сделал шаг назад, наступив кому-то из разведчиков на руку и при этом отчаянно балансируя. Это спасло ему жизнь – удар львиной лапы пришелся не в голову, а в плечо. Когти зверя, разорвав ткань бурнуса, вонзились в мякоть тела, нещадно раздирая ее. Инстинктивно поджимая раненую руку, Локис непроизвольно передернул затвор-цевье и почти одновременно с этим нажал на спуск. Грохот двенадцатого калибра был подобен разрыву противотанковой гранаты. «Кроссфайр» так сильно отдал назад, что Володя едва смог удержать его в руках. Разряд крупной картечи хлестнул льва прямо в открытую пасть, разворотил зверю морду, превратив ее в кровавое месиво, и сбросил хищника с капота на землю. Предсмертный львиный рев прокатился по всей округе. Но он успел в агонии ударить лапой по правому переднему колесу, оторвав кусок покрышки и повредив камеру. Джип тут же завалился вправо.

– Вовка, – утробно проговорил Демидов откуда-то снизу, – пристрели ты эту скотину! И слезь с моей головы!

Локис не сразу сообразил, что, падая, с размаху уселся прямо на голову командира, а удерживая здоровой рукой «кроссфайр», хорошенько приложил его прикладом в лоб. Морщась от боли в плече, он вывалился из кузова и, обойдя машину, добил зверя из винтовочного ствола. Лев в последний раз дернулся и замер, вытянув лапы, а Володя