— Вам что-нибудь нужно? — спросил проводник. Это был напарник того, что встречал их на перроне. Он был выше ростом и шире в плечах.

— Нет, спасибо.

— В час ночи будем в Варшаве, — сообщил проводник, — а утром — в Берлине. Но вас уже не будут беспокоить.

— Хорошо. Спасибо.

— Я хотел принести вам кофе или чай. Может, кипяток в чайнике, если хотите?

— Нет, спасибо.

Дронго никогда не пил воду из открытых емкостей. И тем более не собирался пить воду из чайника, которую вскипятил бы ему этот подозрительный проводник. На такой случай у него был свой небольшой электрический чайник, в котором он кипятил воду из запечатанных бутылок.

Проводник прошел дальше, постучался в третье купе. Ему открыли. Очевидно, женщина вошла в туалет, так как почти минуту пассажир и проводник молчали. Или объяснились знаками, так как Дронго, даже припав к стене, не уловил ни слова.

— Утром, — наконец услышал он проводника.

— Смотри в оба, — послышался тихий голос Георгия Цверавы.

Очевидно, проводник тоже выполнял при нем роль своеобразного телохранителя. Только этим можно было объяснить его повторный проход по коридору. Проводник прошел дальше, постучал в дверь четвертого купе. Ему долго не отвечали. Дронго чуть приоткрыл дверцу. Проводник постучал во второй, в третий раз. Наконец ему ответили.

— Что случилось? — крикнул Гаврилко. — Я принимаю душ.

— Вам что-нибудь нужно? Чай или кофе?

— Попозже. Минут через тридцать. Я вам сообщу, — ответил Гаврилко из-за закрытой двери.

Проводник повернул обратно. Дронго захлопнул дверь. Похоже, выезд такого известного криминального авторитета, как Жора Бакинский, был обставлен подобающей королю свитой и охраной. Кроме двоих телохранителей, которые следовали за ним в соседнем вагоне в Берлин, здесь был еще и проводник, который также выполнял роль охранника.

Дронго закрыл дверь на замок, прислонил к дверям свой небольшой чемодан и прикрепил к ручке дверцы ремень, зацепив другой его конец за ручку двери, ведущей в туалет. Теперь, даже имея ключ от его купе, невозможно было открыть эту дверь, даже дернув изо всех сил.

Сыщик прилег на кровать и постепенно провалился в сон. Проснулся он ровно в час ночи, когда состав въехал на варшавский вокзал. Повсюду горели огни. Вокзал находился в самом центре города под землей. Это была своего рода достопримечательность столицы Польши.

На вокзале в такое позднее время почти никого не было. Дронго поднял голову, посмотрел в окно. Пустой перрон. Возможно, все спят, кроме телохранителей его соседа. Он усмехнулся. Такое количество разных людей хлынуло в Европу и в Америку после падения «железного занавеса»! И не всегда это были добропорядочные налогоплательщики.

По перрону прошли трое — двое мужчин и женщина, на голове которой был платок. «Странно, — подумал Дронго, — ночью на варшавском вокзале женщина в туго повязанном платке… Впрочем, почему бы и нет? У каждого свои предпочтения». Он снова положил голову на подушку и уснул.

Спал сыщик всегда чутко, просыпаясь от малейшего шороха. На этот раз он проснулся от какого-то непонятного шума, словно услышал приглушенный стон из соседнего купе. Дронго поднял голову и взглянул на часы. Шестой час утра. Из-за стенки больше не доносилось ни одного звука. Словно кто-то увидел во сне кошмар и застонал. Или ему так показалось? Неудивительно, если его соседу снятся кошмары. Говорят, на его совести несколько людей, которых он лично убил. А число тех, кого он приказал убить, даже трудно представить. И среди них было очень много людей из криминального мира, которые не хотели признавать авторитет Жоры Бакинского. Ему приходилось доказывать свое превосходство столь кровавым способом.

Он вспомнил, что в Баку как легенду рассказывали историю о том, как Жора Бакинский сбежал из городского управления милиции, переодевшись в милицейскую форму. Уже потом, через некоторое время, стало известно, что ничего особенного не случилось. И бегство «вора в законе» было хорошо подготовлено его сообщниками. Следователь получил крупную сумму денег и согласился выйти на несколько минут из своего кабинета, оставив подследственного вместе со своей формой, висевшей в шкафу.

Тогда, в конце восьмидесятых, ничего доказать не смогли. Это было время всеобщего бардака, время развала большой страны и начала карабахской войны, время расцвета криминальных авторитетов и всеобщего воровства, время массового мародерства и неслыханных беспорядков. Жора Бакинский благополучно сбежал, а потом дело попросту развалили и закрыли. Следователя уволили из органов, и через год он уехал на постоянное место жительства в Америку. Говорят, что открыл там небольшую заправочную станцию на деньги, полученные за свое предательство. Но деньги не принесли ему счастья. Бизнес довольно быстро зачах, пришлось продать заправочную станцию. Нефть и бензин дешевели с каждым днем. Рассказывают, что бывший следователь работал даже охранником в каком-то местном баре. Однажды вечером он получил пулю в живот и умер через три дня в местной больнице для людей, не имеющих медицинской страховки.

А может, это застонала Альбина, которая уже начала понимать, с каким опасным человеком она связалась? Или увидела нечто страшное во сне? А может, стон этот донесся вообще не из третьего купе, а из первого, где ехала такая уверенная и элегантная дама, направлявшаяся к своему брату в Швейцарию?

Дронго снова прислушался. В соседнем купе слышалась какая-то возня, словно там перетаскивали чемоданы. Но делали это очень тихо, стараясь не шуметь. Может, Жора Бакинский решил не рисковать и сойти во Франкфурте-на-Одере, к которому они сейчас подъезжают? Чтобы окончательно проверить версию о случайном попутчике, которым оказался Дронго.

Послышался шум: очевидно, кто-то ударился о край стола. Последовало громкое восклицание, и снова воцарилось молчание, словно вскрикнувшему мужчине закрыли рот. Дронго прислушался. Хлопнула дверь. Один раз, другой. Конечно, следовало открыть свою дверь и посмотреть, что именно происходит в соседнем купе. Но он не стал этого делать. Ведь в таком случае он дал бы лишний и явно ненужный повод Георгию Цвераве усомниться в том, что Дронго лишь случайно оказался в этом поезде и совершенно не собирается следить за криминальным авторитетом.

Поэтому эксперт повернулся на другой бок и закрыл глаза. Если преступный авторитет хочет сойти на ближайшей станции, это его личное дело. В конце концов, коли уж он сумел получить заграничный паспорт и даже визу в Шенгенскую зону, значит, действительно основательно готовился к этой поездке. А если он хочет затеряться в Европе, то это тоже его личное дело.

Дронго закрыл глаза. До Берлина еще несколько часов, и он может немного поспать. Под мерный стук колес сыщик снова заснул.

Он проснулся часа через два от громкого стука в дверь. Поморщился. Стучали громко, с таким расчетом, чтобы разбудить спящих пассажиров. Кто-то просил открыть дверь. Дронго привстал. Кто это решил его побеспокоить? Через секунду он понял, что стучатся в соседнее купе. Еще несколько мгновений понадобилось ему для того, чтобы понять, кто именно стучится. Это был Захар, тот самый телохранитель Георгия Цверавы, голос которого он уже слышал.