В какой-то момент Хэйдан перелезает на заднее сиденье и усаживается рядом, чтобы издеваться надо мной на более близком расстоянии. Я с отчаянием выдыхаю, а он достает из кармана телефон и начинает листать фотографии… Господи, с ним что-то не так. И я не про зализанную челку и странные очки – что-то не так в его извилинах. Хэйдан сближается слишком просто. Люди не заслуживают того, чтобы им верили и в них верили.

– Это тетушки Ари, точнее, не совсем они, – сообщает он, скользя пальцем по экрану, и я недоверчиво морщусь. Серьезно? Как-то совсем молодо выглядят девушки на фото. – Долгая история, в которой фигурирует пиво.

Хэйдан продолжает листать фотографии, рассказывая какую-то несуразицу. Кинотеатр и парк, скамейка, гамак. Не понимаю, почему он это делает и зачем. Я смотрю не на снимки, а на него. Пытаюсь отыскать в этой голове хотя бы толику здравого смысла.

– А вот здесь Ари еще не отдала свою душу.

– Душу?

Парень отрывает взгляд от телефона и смотрит на меня растерянно, словно проболтался, сказал лишнее. Я хмурюсь, а он пожимает плечами:

– Она вроде как заключила сделку.

– С Хозяином? – ошеломленно спрашиваю я и отодвигаюсь дальше. – Это же…

– Она сделала это, – с нажимом проговаривает парень, – чтобы спасти мне жизнь. Я умер, Дельфия, но теперь я жив. И только потому, что она идиотка.

Верно, идиотка. Пойти на сделку с Дьяволом! О чем она вообще думала? Ари любит своих друзей, конкретно этого человека, вот и пожертвовала собой.

Интересно.

– И как там? – еле слышно спрашиваю я.

– Там?

– За г-гранью.

Минуту погодя Хэйдан отвечает:

– Сначала тебя привлекает свет. Ты думаешь, чувствуешь, что вскоре окажешься в самом приятном сердцу месте, а затем… темнота. Я не хотел бы туда вернуться.

Вновь смотрю на фотографию на дисплее. Хэрри сказал, здесь у Ари еще есть душа. Внимательно изучаю ее рыжие волосы, невероятно зеленые глаза. Она красивая. Слишком красивая.

– В этот день мы сидели на заднем дворе, Ари и Мэтт, как всегда, ссорились. Я пошел на кухню за едой, потому что прекрасно понимал, что им надо поговорить наедине. Ждал, когда они уже прекратят перепалку. Впрочем, они говорили тихо, будто знали, что я подслушиваю. Когда они все-таки помирились, Мэтт приобнял ее, вот, видно? Я не мастер фото. – Хэйдан показывает пальцем на парня, который сидит рядом с Ари, его лицо и правда видно не очень. Но вот Ариадна четкая, яркая. – Сфотографировал, пока у них не возникло желания проверить, чего я так долго за сэндвичами хожу. Хотя, знаешь, я почти уверен, что во времени они тогда потерялись.

Хэйдан протяжно выдыхает, выключает телефон, а я морщусь. Он говорит о них так, будто они несчастные влюбленные и он потерял их обоих, не только Ари.

– Мы в тот день чокались сэндвичами, представляешь?

– Нет.

– Это весело. Правда, мамины сэндвичи не очень вкусные, после них единицы себя в целости и сохранности чувствуют. Но мы все выжили. Хороший был день, несмотря на то что до этого лило как из ведра.

Парень мечтательно улыбается, а я с интересом изучаю его. Впервые я вижу нечто странное в глазах человека – любовь к другим людям. Это ошеломляет. Мама не может меня не любить. Наверное. В смысле, может, конечно. Но вполне объяснимо ее ласковое и трепетное отношение к дочери.

Любовь же этого парня к какой-то девушке необычна: она не касается взаимоотношений, не держится на физическом притяжении.

«Родственные души», – вдруг думаю я и сама поражаюсь своим мыслям.

Следующие несколько часов мы едем в молчании. Наверное, парень сказал все, на что у него хватило смелости и сил. Он не пересаживается вперед. Сидит по центру, а я так и прижимаюсь к дверце, до сих пор ощущая себя лишней, не в своей тарелке.

Глупо отдавать душу Дьяволу, очень глупо. Неужели это то, что я должна починить?

Безумие. Неожиданно взаимосвязь этой девушки с Хозяином кажется мне опасной, я определенно нарываюсь на огромные неприятности. Друзья врагов тоже враги. Если я попытаюсь исцелить эту девушку, возможно, навлеку беды на себя.

Почти через сутки я вижу впереди столб черного густого дыма. Что происходит?

Женщина за рулем напрягается, а Хэйдан бледнеет. Я недоуменно оглядываюсь и замечаю искореженную, ржавую вывеску – «Астерия».

– Вот мы и дома, – шепчет Мэри-Линетт Монфор, и меня пробирает дрожь.

Городок встречает меня промозглым ветром и разрушенными церквями, покрытыми трещинами и дырами. Битое стекло трещит под колесами машины. В воздухе стоит дым.

Я приехала в мертвый городок, где жители запирают на засовы двери и ставят на окна решетки. Приехала в безмолвную тишину, укрытую пушистым туманом.

Здесь случилось что-то страшное.

– Раньше Астерия выглядела иначе, – сбавив скорость, шепчет женщина, – после того как Люцифер забрал душу Ари, многое изменилось.

«Я приехала спасать монстра», – внезапно думаю я, заметив, как из разбитого окна на нас огромными глазами пялятся двое детей. Они испуганы, их напугала Ари.

– Хэрри, – зовет парня женщина и приподнимает руку, – смотри, церковь. Она…

– …не была разрушена, когда мы уезжали, – договаривает парень и сводит брови.

Сердце Мэри-Линетт Монфор подскакивает к горлу. Бирюзовые глаза наполняются нескрываемым ужасом, и на педаль она жмет уже не так пылко, как прежде.

Все молчат. Молчание впервые убивает меня, раздирает. В нем больше ужаса, чем в вопле. Женщина тормозит напротив небольшого серого коттеджа, глушит двигатель и опускает на колени дрожащие руки. Я слышу, как громыхает ее сердце: «Бум! Бум! Бум!»

– Идем, – командует Хэйдан, – давайте, мы дома, Норин и Джейсон ждут нас.

– Да, ты прав.

Парень кивает. Выбирается из машины, следом за ним идет Мэри-Линетт. Я же сижу в салоне и осматриваю иссушенные деревья, затвердевшую землю… Мне страшно.

Я все-таки нерешительно открываю дверь. Вдыхаю странный тяжелый запах и сразу же поджимаю губы: мне трудно дышать, но отнюдь не от дыма или гари. Людские эмоции и на въезде встретили меня холодно. Тут дело в терзаниях, что рвутся из окон особняка. Я уже чувствую, что, преодолев порог этого дома, я окунусь в океан агонии. В этом месте произошло нечто ужасное, и совсем недавно.

Я бреду за Хэйданом. Он приближается к дому, отворяет калитку и ждет, пока Мэри-Линетт Монфор достанет ключи. Затем он оборачивается и дергает уголками губ, как бы провозглашая: «Добро пожаловать в наш личный ад, Дельфия Этел!»

– Я найду Норин и Джейсона, – сообщает женщина, зайдя в дом.

– А я Мэтта.

– Договорились.

Они кивают друг другу и расходятся. Парень зовет меня за