Марни вздохнула и с горечью подумала о том, как чудесно вначале складывалась ее жизнь.

Харви нашел работу в государственной компании. Купил небольшой дом на озере. К моменту, когда он предложил Марни выйти за него замуж, ему было двадцать семь лет, и его вскоре должны были назначить начальником отдела. Она согласилась без колебаний. До его гибели они успели отпраздновать только две годовщины свадьбы…

Марни опять оглядела пляж, думая о Джонатане и об абсолютно ненужных ощущениях, которые возникли у нее при их первой встрече. Что было в нем такого, что отзывалось в ней? Мужчина, разумеется, хорош собой, но даже если бы она хотела найти себе кого-нибудь, о чем сейчас не могло быть и речи, это был бы не он. Марни хотела, чтобы любимый человек радовал ее не только в кровати, но еще был бы интересным и легким собеседником. Как Харви.

Постаравшись поскорее прогнать грустные мысли, Марни натянула джинсы и свитер, так как к вечеру сделалось прохладно, взяла бутылку вина, купленную утром в городе, и вышла из дома. Еще недавно она предпочла бы просидеть остаток дня дома, но сейчас что-то изменилось в ней. Жизнь, желание общаться с людьми потихоньку стали возвращаться к ней.

Марни говорила себе, что идет в гости только ради того, чтобы помыться в душе, a нe ради чего-либо еще, и старалась не замечать возникшего в душе непонятного волнения. Ей даже хватило чувства юмора отмстить про себя, что дорога через пляж идет буквально из темноты к свету.

Она не могла в тот момент предположить, насколько это было символично.

Когда Джонатан открыл дверь, выражение лица у него было хмурое, если не сказать грозное. На нем был легкий пуловер с длинными рукавами и легкие джинсовые шорты. Сильные, мускулистые с золотистыми волосками ноги покрывал красивый ровный загар. Он прислонился к дверному косяку и скрестил на груди руки.

— Пришла просить прощения?

Марии подумала, что легче всего будет попасть в душ, если подлизаться к хозяину домика, но черта с два она станет делать вид, что ей стыдно.

Поэтому вместо всяких извинений она сказала:

— Предлагаю мир!

И протянула бутылку вина и чипсы.

Он не пригласил ее войти. Напротив, вышел из домика и захлопнул за собой дверь, да так быстро, что она даже толком не успела ничего увидеть. Но сразу стало понятно, что его жилье на порядок лучше, чем ее.

Он сделал несколько шагов в сторону и обернулся:

— Ну, ты идешь?

Она заметила, что его песочного цвета бровь слегка приподнялась, когда он обратился к ней. Выражение лица было таким, будто он ждал от нее какого-либо ехидного замечания.

Но Марни просто спросила:

— А куда идти?

Небольшая терраса за домом, где стоял маленький стол на колесиках, занимавший большую ее часть, выходила прямо на океан. Джонатан взял у Марни бутылку вина и поставил ее на стол, затем подвинул свой стул так, чтобы ему был виден океан, и сел. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Легкая дымка поднималась над водой. В воздухе был разлит покой.

Джонатан молчал и даже не предлагал своей гостье сесть. Марни, не обращая внимания на его грубость, села тоже.

— Ты давно здесь живешь? — спросила она, стараясь завести легкую беседу. В голове сразу всплыли наставления мамы: «Вежливый человек никогда не монополизирует разговор, а дает возможность и другим людям рассказать что-либо».

Похоже, Джонатану никто никогда не давал подобных наставлений. Он даже не пытался развлекать гостью и хранил ледяное молчание. Марни вздохнула.

— Прости, я, кажется, забыла, что только тебе разрешается задавать вопросы. Учитывая твою манеру поведения, меня нисколько не удивляет, что ты отдыхаешь один.

Если его и задело ее заявление, то он не подал виду.

— А почему ты отдыхаешь одна?

— Я не отдыхаю. — Тут Марни вспомнила, что все утро провалялась на пляже, а потом ходила по маленьким лавочкам, покупая сувениры, и поправилась: — Отдыхаю, но не совсем.

— Понятно! — Он сощурил глаза и внимательно посмотрел на нее. — Отлично объяснила, ничего не скажешь!

Интересно, задумалась Марни, почему он такой подозрительный и напряженный? Нужно ли его опасаться? Ей припомнился разговор с Марисой. Некоторые местные жители считают его торговцем наркотиками. Марни инстинктивно чувствовала, что это неправда. Однако у него несомненно водились деньги. Это видно по одежде, которую он носит. Например, на его шортах видна марка очень известной фирмы.

Голос Джонатана вывел ее из задумчивости.

— Итак, что ты здесь делаешь? — наверное, уже в сотый раз спросил он.

— Я тебе говорила, что приехала сюда, потому что мне надо было куда-нибудь уехать.

— Ты устала от шумной жизни в Ченс-Харборе?

Марни подумала о своих постоянных заботах о ребенке, но зачем об этом рассказывать? Ее жизнь никому не интересна.

— Можно сказать и так! — Заметив, что ее интонации стали слишком меланхоличными, она заставила себя улыбнуться и для поддержания беседы спросила: — У тебя есть бокалы или мы будем пить вино прямо из бутылки?

Джонатан некоторое время изучал Марии при скудном свете луны. Он не знал, как ему поступить. Если он сейчас пойдет за бокалами, то вечер затянется, а ему хотелось всячески ограничить время, которое они проведут вместе. В этой женщине было что-то такое, что пугало его, даже сегодня, когда она выглядела грустной и легкоранимой.

Марии сидела, закинув ногу на ногу и покачивая сандалией. Несмотря на сгущавшуюся темноту, он видел ярко-красный лак на се ногтях.

Легкоранимая? Как бы не так! Она опасна. Чрезвычайно опасна! — в очередной раз напомнил он себе.

Поскольку Джонатан не ответил на ее вопрос, Марни пожала плечами и, не говоря ни слова, открыла пакет с чипсами. Взяв себе горсть, она протянула пакет ему. Он отказался. Прожевав чипсы, молодая женщина отряхнула ладони и положила ноги на стоявший рядом стул. Обхватив колени руками и положив на них голову, она сказала:

— Если поехать на запад от Кивенау, можно доехать до полуострова, на котором расположен Мичиган. На верхнем полуострове, на озере Верхнее закаты точно такие же, как здесь.

— Нельзя сравнивать океанский закат с заходом солнца на озере, — сухо произнес Джонатан.

— Это не просто озеро. Это одно из Великих озер, — возразила Марни.

— Ну и что?

Она возмущено затрясла головой.

— Знаешь, пару лет назад у одного из сенаторов возникла идея пересмотреть классификацию озер и отнести озеро Шамплейн в Вермонте к Великим озерам. Это было связано с какими-то фондами или с чем-то там подобным. Однако жители Мичигана приняли его идею в штыки. Из этого напрашивается вывод, что мы относимся к нашему озеру очень серьезно.