Шаман выразительно постучал себя по лбу.

— Ты не понимаешь! Даймунга не просто девушка. Она будущая удаган, чёрная шаманка. И сейчас она проходит шаманское посвящение. Её душа блуждает по иным мирам. Даймунгу потому и привязали к берёзе, чтобы душа могла найти тело и возвратиться обратно.

— Так давай вернём это тело на место, — предложил Николай. — В чём проблема?

Шаман только рукой махнул.

— Поздно! Её душа уже заблудилась и скитается сейчас неизвестно где. А тело без души долго не протянет.

— И что же делать? — спросил Николай. — Это можно исправить?

— Орочены считают, что можно. Они хотят убить тебя, чтобы твоя душа ушла в нижний мир и помогла девушке вернуться.

Николай понял, что Шаман говорит серьёзно; всё так и есть.

— А ты с ними согласен?

— Я сказал, что ты сильный. И твоя сила позволит тебе совершить это путешествие в духе, без смертоубийства. Но они не уверены. Как раз сейчас у них сход. Принимают решение.

Николай криво усмехнулся.

— А знаешь, я ведь был уверен, что после Одессы мне уже никогда не попасть на небеса. Даже таким странным образом.

— Ты и не попадёшь, — Шаман удивлённо посмотрел на него. — С чего ты решил, что пойдёшь наверх?

— Что-то такое слышал, — ответил Николай. — Восхождение, лестница, семь небес… Или девять?

— Это для белых шаманов. Белые поднимаются на небо, чёрные опускаются под землю. Но право выбора есть только у мужчины. Женщина может стать лишь удаган, чёрной шаманкой. Так что извини, но тебе вниз. В Хэргу бугу.

— Это плохо?

— Это жутко. Там расчленяют и вновь собирают, могут при этом что-то вживить в тело. Могут прокипятить кости и скрепить их железом. И всё это реально.

— В смысле — реально?! — не понял Николай. — Это же не на самом деле!

— Не уверен. Вот когда ты просыпаешься, тогда да — у тебя есть чёткое понимание, что ты вернулся в реальность, что всё пережитое — только сон. А когда возвращаешься из магического путешествия, такого чувства нет. И здесь реальность, и там. И эта нисколько не достовернее той.

— Гонишь! — не поверил Николай. — Если принимать расчленение как реальность, загнёшься от болевого шока. Тогда бы никто обратно не возвращался.

— Там другая реальность, — пояснил Шаман. — Когда мою голову отделили от тела, она лежала в стороне, смотрела на духа, орудующего тесаком, и смеялась. Но всё было реально; так же реально, как этот наш разговор.

— Всё равно не понимаю, — сказал Николай, — как это может быть реальностью? Тело же остаётся тут, его здешние санитары даже фиксируют верёвками.

— Это путешествие в духе. Когда-то шаманы действительно умели летать, могли подниматься в небеса и спускаться в преисподнюю в своём теле. Но мир изменился, в нём осталось совсем немного силы. Поэтому теперь шаманы путешествуют только в духе.

— И что же случилось?

— Мир состарился и обветшал. Но об этом не любят говорить. Есть даже красивая легенда, её рассказывают всем неофитам.

15

Николай молчал, ожидая продолжения. Шаман прикрыл глаза и заговорил нараспев:

— В начале времён шаман Хара Гиргенн поспорил с Эксэри, хозяином неба. Гиргенн хвалился, что превзойдёт бога. Все знают, что спорить с богами — плохая идея; но шамана обуяла гордыня. Эксэри предложил ему доказать свою силу, освободив душу юной девушки. А сам спрятал эту душу в бутылку и заткнул горлышко пальцем. Тогда шаман обернулся осой, опустился на лоб Эксэри и ужалил его. Бог дёрнулся, поднял руку, чтобы прихлопнуть осу — и душа девушки освободилась. Гиргенн одержал победу в споре о могуществе — как и обещал. А бог одержал победу в реале, отняв у шаманов большую часть их могущества. С тех пор никто не может подниматься в небеса и нисходить под землю в своём теле. Только в духе. И даже обитателей иных миров мы уже не можем видеть физическими глазами — только духовными.

Николай облегчённо выдохнул.

— В духе — это уже легче.

— Не скажи, — возразил Шаман, — многие оттуда не возвращаются.

У входа в чум послышались чьи-то сердитые голоса. Шаман выглянул наружу.

— Что там? — спросил Николай.

— Это Кенкар, — ответил Шаман, — он хочет твоей крови.

— А ему-то я что сделал?

— Кенкар должен был стать земным мужем Даймунги.

— Земным?

— Да. Обычное дело. При посвящении Даймунга должна вступить в брак с духом-покровителем, а вернувшись — в земной брак с Кенкаром.

— В брак с духом? — не поверил Николай. — Так они там и… У неё и дети от этого брака будут?

— У неё вряд ли; разве что она решит остаться в нижнем мире. Хотя всё возможно. У мужчин с этим проще — у меня, например, три сына от земного брака и два от небесного. Так часто бывает.

— Небесного? — переспросил Николай. — Так ты белый?

Шаман кивнул.

— Да. Поэтому я не смогу проводить тебя вниз. Расскажу, что знаю.

— А мне обязательно надо идти? — спросил Николай. — Я могу отказаться?

— Можешь, — ответил Шаман. — Отказаться ты, конечно, можешь. Но идти всё равно придётся. Вопрос лишь в том, какое тело ты оставишь здесь — живое или мёртвое.

— Понятно, — вздохнул Николай, — Ладно, разберусь на месте.

— Только не задерживайся между мирами, — предупредил Шаман, — у тебя мало времени. Иди на запад и как только увидишь проход, сразу ныряй. Если Даймунга погибнет…

— Убьют? — спросил Николай.

— Нет. Но племя не может без шамана. Если они потеряют удаган, тебе придётся занять её место. А это, поверь, не самая завидная судьба.

16

Только теперь Николай начал понимать, насколько всё серьёзно.

— Мне надо идти прямо сейчас?

— Часа через два, — ответил Шаман, — Акивуль уже готовит отвар для тебя.

Уточнить, что за отвар, Николай не успел. В чум ворвалась разъярённая Кузя.

— Какого рожна ты полез к Даймунге?! Шёл бы себе мимо! Но нет, ты ведь ни одной юбки пропустить не можешь!

— На ней же не было юбки, — возразил Николай.

Это взбесило Кузю ещё больше.

— Издеваешься?!

Она схватила Николая за грудки и с силой тряхнула. Потом обняла и прижалась к нему всем телом.

— Какая же ты всё-таки скотина! Ты ведь сюда за мной шёл. Ты ведь меня искал. А увидел молоденькую девку и обо всём забыл!

— Не мог же я её там оставить, — попытался оправдаться Николай, — ночь она бы не пережила. Посмотри на неё — кожа да кости, в чём только душа держится.

— Ничего бы с ней не случилось, — возразила Кузя, — с телом,