– Она переводчик и преподаватель английского, – Ланфен бегло прочитала первую страницу досье. – Ты прав, не слишком близко к следователям и полиции.

– Некоторые люди просто воспитываются в среде, которая не позволяет им рассмотреть все варианты своего будущего. Очевидно, для самой Алисы ее успех тоже стал неожиданностью. Но она постепенно входит во вкус. Она интересная личность, обрати на нее внимание.

– Ты сказал, что первый этап она выиграла с партнером… Он тоже будет здесь?

– Увы, нет, – вздохнул собеседник. – Насколько мне известно, у Алисы и ее партнера установились очень тесные, интимные, я бы сказал, отношения. Но Дамир Корнеев относится к проекту иначе, предубеждения мешают ему больше, чем Алисе, и страх он преодолевает хуже. Причем, подозреваю, страх за нее, а не за себя. Поэтому от третьего этапа он отказался. Сейчас я не могу сказать, как это повлияло на их отношения в целом.

Ланфен не стала говорить, что поведение неизвестного ей Дамира нелогично. Какой смысл отказываться от проекта из страха за Алису, если сама Алиса уже согласилась и все равно будет там? Ланфен знала, что отношения – тот мир, где строгой логики нет и не было никогда.

– Я сразу сказал, что скучно тебе не будет, и не зря. Только Алиса вернулась в проект, все остальные – новички. Но они очень любопытны, не каждый день встречаешь таких людей. Вот, взгляни, это наш номер два.

Второе досье было посвящено совсем молоденькому парнишке, подростку еще. Худой, ссутуленный, бледный, с криво подстриженными волосами, он не походил на юного гения, детектива-вундеркинда. Водянистые глаза смотрели на мир недоверчиво, словно сквозь мутную пелену.

– А он не слишком мал для твоих игрищ? – поразилась Ланфен.

– Арсению Седову уже восемнадцать, исполнилось в этом году. Он показал абсолютный максимум на тесте – такого не делал еще никто. При этом он не указал никаких своих контактов. Если бы результат был менее впечатляющим, я бы не стал искать его, но этот юноша сумел поразить меня.

– Он нездоров.

Это не было вопросом. Тронов кивнул:

– Ты, как всегда, наблюдательна. У Арсения аутизм, но в достаточно легкой форме. Он неопасен и обслуживает себя самостоятельно. От тебя не требуется особого внимания к нему, и я не гарантирую, что он захочет принимать участие в расследовании. Но если захочет – он все равно не доставит тебе хлопот. Он предсказуемо необщителен.

В досье было сказано, что Арсения растила одна мать, привлекавшая в помощь профессиональных сиделок. Мальчик получил домашнее образование и был заботливо огражден от контактов с внешним миром. Случай его семьи был нетипичен лишь тем, что мать, посвятившая ему жизнь, умудрилась построить неплохую карьеру в журналистике, а потому в материальном плане семья не нуждалась, хотя и богатством похвастаться не могла.

Такие матери обычно жили своими детьми. Они жертвовали ради них всем, с годами привыкали к этому и уже не знали другого существования. И уж конечно, они не отпускали своих обожаемых деточек одних в другую страну.

– Как ты добился его участия? – спросила Ланфен.

– Исключительно дипломатией. Естественно, сначала его мать и слышать ни о чем подобном не хотела. Но потом ей показалось, что Арсению это интересно.

– Он так сказал напрямую?

– Он ничего напрямую не говорит. Но она хорошо его знает… Она хотела ехать с ним, однако этого я допустить не мог. В итоге она решилась отпустить его. Она верит, что это пойдет ему на пользу. По ее словам, он никогда не проявлял такой заинтересованности в чем-либо.

– И ты не боишься брать ответственность за больного мальчика? И уж тем более вешать эту ответственность на меня?

– Нет никакой особой ответственности, – заверил ее Тронов. – Хочу тебе сказать, что форма болезни в случае Арсения нетипична. Высока вероятность, что проект действительно пойдет ему на пользу. Это не догадка, а мое профессиональное мнение, иначе я не стал бы привлекать его.

Что бы он там ни говорил, Ланфен не покидало ощущение, что с этим мальчишкой придется повозиться. Но интересен ли он? Здесь Тронов прав: паренек очень необычный.

– Ладно, давай показывай, кто там еще у тебя, – обреченно вздохнула она. Ее ответ, пока не названный, становился все более очевидным им обоим.

– О, наш номер три тебе понравится.

Девушка, которой присвоили третий номер, была очень красива. По некоторым фотографиям можно было догадаться, что она довольно высокая, стройная, но не настолько худая, чтобы при взгляде на ее снимки закрадывались мысли об анорексии. Умеренно развитые мышцы указывали на занятия спортом, однако не профессионального уровня. Длинные волосы цвета темного меда были заплетены в косу. На вид девушке было лет двадцать пять, и лишь взгляд искристых зеленых глаз был намного старше.

– Вероника Аргос, – представил ее Тронов. – Программист, специалист по компьютерной безопасности, сотрудничает с крупнейшими банковскими системами мира. Подозревают, что эта юная леди еще и талантливый хакер, но поймана она не была.

– Чем же она должна мне понравиться?

– У нее, как и у тебя, есть деньги: специалисты ее уровня получают за свои труды неплохое вознаграждение. Поэтому на участие в проекте она согласилась не ради финансов.

– А ради чего?

– Веронике тридцать один год, она никогда не была замужем, детей нет. При этом она на любительском уровне добилась неплохих результатов в катании на сноуборде, восточных единоборствах, фехтовании и стрельбе, имеет сертификат курсов экстремального вождения, совершила десять прыжков с парашютом, побывала на четырех континентах.

– Понятно, почему семьи нет. Получается, этот проект – очередной вызов для нее?

– Что-то в этом роде. Более того, мне не удалось собрать никакой информации о ее базовом образовании и ранней юности. Это некритично, ведь я искал не слишком настойчиво, это лишь бонус к проекту. И все же очевидно, что свою личную жизнь она защищает умело.

Ей показалось, что он что-то недоговаривает, но настаивать Ланфен не хотелось.

– Это не самый уникальный случай в моей практике, – заметила она. – Не могу сказать, что она так уж мне интересна.

– Станет, когда пообщаешься с ней. А пока перейдем к номеру четыре.

Если первые трое участников были достаточно молоды, то с четвертого снимка смотрел кряжистый мужчина лет пятидесяти – пятидесяти пяти. Однако досье утверждало, что ему всего сорок четыре года, и Ланфен предполагала, что старше его делают седая борода и волосы, да еще внушительные темные мешки под глазами.

– Всеволод Кадыченко, режиссер сериалов, – сообщил Тронов. – Прошел тест с минимальным допустимым результатом, но все же успешно.

– Думаю, прошел не он один, но ты выбрал его…

– С личностью подобного типа я еще не работал, а это важно. К тому же мои партнеры считают, что его участие придаст шоу динамику.