Норман ничего не сказал захватчикам и построил вторую усадьбу на другом склоне холма. Но он не любил людей, посягающих на его собственность, и относился к капитану Меттлу настороженно. Капитан Меттл, в свою очередь, не любил людей, которые бросают свою собственность в негодном состоянии, а потом норовят прийти на все готовое, и настороженно относился к Эндрю Норману.

Обе усадьбы много лет благоденствовали, а Цветочная гавань у подножия их холма полнилась кораблями. В то время, когда родился Сильви Сван, второй особняк принадлежал уже Фрэнсису Норману, великану с суровыми глазами, который швырял камни в кроликов, слишком близко подбиравшихся к его саду, и души не чаял в своей единственной дочери Абигайл. До замужества она оставалась последней из Норманов, носивших эту фамилию.

У пятерых ребятишек были свои любимые места на берегу – каменоломня с отвесными стенами карьера, где добывали белый камень; густые заросли кустарника с красной листвой, где таились ручьи, овраги и звериные норы; пляж, где волны лениво шуршали галькой. Но самым любимым их местечком оставалась маленькая скальная бухта. Она находилась у подножия самой высокой скалы; вогнутую идеальным полукружием каменную стену обрамляла полоса песка, а море, проникавшее в бухту, образовывало внутри глубокий бассейн. В те времена там еще не было лестницы, только выемки и выступы в скале, идеально подходящие для детских пальцев рук и ног, – так пятерка друзей и спускалась в бухту.

Однажды летним днем Нико, как всегда, спустился первым – в свои одиннадцать он был самым старшим и уже мечтал стать капитаном. Нико плескался в воде, пока остальные еще ползли по камням. Второй финишировала десятилетняя Абигайл, затем Питер и Сильви – обоим было по семь. Пятилетняя бедняжка Софи как всегда отставала.

– Абига-а-а-айл! – донесся сверху ее голосок.

Абигайл Норман спряталась в глубине бухты под выступающим камнем так, чтобы Софи ее не видела, и давилась смехом, зажимая себе рот обеими ладонями.

– Эй, – покачал головой Питер Меттл, – ну чего ты? Она же маленькая.

– Я не виновата, что она маленькая, – зыркнула на него Абигайл.

Сверху послышался шорох, показались ноги Софи Меттл – последние несколько футов она, сорвавшись, проскользила по скале, поцарапалась и, плюхнувшись на песок, закусила губу, чтобы не расплакаться.

– Я хотела показать тебе цветочек, Абигайл, – неуверенно пояснила она.

– А это тебе, Соф. – Питер вынырнул с половинкой чашки в руке. Чашка была разрисована зелеными розочками. – Подарок от бухты.

Нахмуренный лоб его сестры тотчас разгладился.

Бухта была щедра на подарки. Она была расположена так, что приливные волны с отмели, ударявшиеся о скалы, создавали у берега течение, которое заносило внутрь и обломки кораблекрушений, и потерянные в заливе вещи. Норман-Клиффс-Бэй был настоящей ловушкой для несведущих мореходов. Некоторые капитаны так боялись налететь на отмель, что пытались обойти ее слишком близко к берегу и в результате налетали на скалы.

Но кораблекрушения здесь редко бывали гибельными – рыбакам из города Норман-Клиффе удавалось отбуксировать большинство судов в гавань, подлатать их и отправить в дальнейшее плавание. А вот грузу не так везло – большинство вещей оказывались за бортом и заканчивали свое плавание в скальной бухте. Все местные знали об этой ее особенности и после очередного кораблекрушения всегда устремлялись туда целыми толпами взглянуть, что там можно выловить и продать. Поживиться в бухте можно было чем угодно – от древесины и снастей до серебра и фарфора. Однако между кораблекрушениями она всецело принадлежала пятерым ребятишкам.

Нико прыгнул в воду, вынырнул возле природной арки над узким входом в бухту, за которой начиналось открытое море, и крикнул:

– Посчитай мне, Софи!

Его длинные мокрые волосы облепили шею, серые глаза сияли.

– Одна… – с энтузиазмом начала Софи считать волны – они вкатывались в бухту, а Нико подныривал под каждую. – Вторая… третья… давай!

И Нико, оседлав четвертую волну, самую большую, на одну захватывающую дух секунду завис, словно стоя на ее гребне, и дотянулся до уступа скалы – теперь в руках у него был камень, под ногами вода. Он ловко вскарабкался вверх, так, что его не достала пятая волна. Софи, Питер и Сильви восторженно орали и хлопали в ладоши; Абигайл лишь похмыкивала себе под нос. Когда Сильви впервые попробовал повторить за братом, он не смог даже уцепиться за камни, потому что его накрыла следующая волна, оторвала от скалы и стремительно понесла к океану в кипении пены, так что Нико пришлось прыгать за ним и вытаскивать на берег. Но сам Нико мог проделать акробатический бросок на скалу с закрытыми глазами.

– А это кусок от другой, Соф, – сказал Сильви, нырнув и достав еще одну половинку чашки.

Нико тем временем приплясывал на уступе, громогласно распевая мимо нот:

Жди меня, пока я в море,На просоленном просторе,Крепче леди свою обнимай,Счастливые звезды считай!

– Наверно, посуду смыло с того торгового судна на прошлой неделе, – добавил Сильви.

– Отец говорил, оно пришло с пробоиной в днище, – сказал Питер. Его отец, Уильям Меттл, был в Норман-Клиффе лоцманом, специалистом по подводной банке – он ходил на своей посудине под названием «Как ей это понравится» вдоль побережья и помогал другим кораблям пройти через отмель в Цветочную гавань. Питер унаследовал его осторожность и внимательный, цепкий взгляд. – Команда сбросила груз, чтобы уменьшить осадку.

– Ремонт много времени не займет, – прервал песню Нико. – То судно пришвартовалось рядом с нашим «Покорителем морей» пару дней назад, я его видел.

Абигайл, до сих пор делавшая вид, что все происходящее в бухте ее не интересует, при этих словах перестала перебрасывать камушек из ладони в ладонь и взглянула вверх, на Нико.

– А мой отец сказал, что им не надо было сбрасывать груз, – заявила она. – Он сказал, им достаточно было дождаться, когда снова начнется прилив.

– «А мой отец сказал!» — передразнил ее Питер. – Когда твой отец в последний раз подходил хоть к одному из своих кораблей-то?

Остальные засмеялись – всем было известно, что Фрэнсис Норман предпочитает управлять своими кораблями из дома и брезгует мочить ножки.

– Вообще-то им правда стоило подождать, – примирительно сказал Нико, когда Абигайл сердито надула губы. – Но даже так они все равно не прошли бы над отмелью.

Они с Питером завели разговор об отцовских парусниках, а Сильви устремил взгляд на отмель. Подводная банка пугала его, хотя он ни за что не признался бы в этом Питеру и Нико. Ему не нравилось думать о камнях, таящихся под волнами так близко к поверхности океана, о темной незыблемой массе внутри того, что, наоборот, пребывает в вечном движении. Позднее он порой задавался вопросом, не там ли нашел приют его оранжевый камень, не для того ли океан забрал его, чтобы дать понять, что детская наивность Сильви – лишнее качество в здешних