Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прости, — донеслось едва слышное от Тихомира.
Славен и вовсе молчал, не просто опустив голову, а вообще отвернувшись от меня. Что они рассказали Аттинуру? Все, что угодно, лишь бы выпутаться самим. Это я понимала, в УМе каждый сам за себя, но… но все равно не верилось, я же им столько раз помогала… И тут вспомнилось, что они меня и вчера бросили. Одну бросили, отлично понимая, что в одиночку у меня нет ни шанса выжить.
— Радович, — привлекая мое внимание, произнес магистр Аттинур.
Пришлось, развернувшись к нему, со всем тщанием изображать это самое внимание и сдерживать треклятые слезы.
— Накануне, — начал глава УМа, — в королевском дворце произошло нечто крайне досадное!
Магистр Аттинур допустил драматическую паузу, пристально глядя на меня. Я же все еще мучительно переживала подлый поступок своих «друзей» и потому никаких ожидаемых магистром эмоций не проявила.
— Во дворце, — продолжил ректор, — в два часа ночи раздалось жуткое завывание, за которым последовал грохот парадной королевской кареты, мчащейся по галереям дворца, Радович. И вы, вероятно, будете удивлены, но управлял ею не кто иной, как безусловно известный вам Призрачный ямщик. Призрачный ямщик, Радович! Тот самый, чью повозку целиком вы имели наглость приволочь магистру Заруфу в качестве выполненного зачетного задания.
То есть я сдала зачет?! Ох, гора с плеч!
— Не улыбайся! — внезапно заорал магистр Аттинур.
Содрогнувшись, я воззрилась на него. А ректор продолжил:
— Вы! Сообщили! Призраку! Недопустимую информацию, Радович! Вы осознаете, что сотворили?!
Я вздрагивала от каждого его слова, продолжая все так же испуганно смотреть. Я сообщила информацию?.. Может, и сообщила, какие-то обрывочные воспоминания всплыли в памяти, я…
— Не орите так, магистр, поберегите голосовые связки, вам еще перед королем оправдываться… Или не оправдываться, если мы сейчас разберемся с этим маленьким недоразумением, — внезапно вмешался магистр Сарантус. После чего, подавшись ко мне, вкрадчиво вопросил: — Милада, крошка, просто скажи папочке, что есть теперь предмет содержания призрака?
«Королевский венец», — промелькнуло вдруг в сознании.
И я побледнела.
Кровь ощутимо отхлынула от лица, едва я вспомнила, что посоветовала призраку избрать в качестве предмета содержания, а после объяснила, как обойти защиту артефакта и в целом способы защиты от магических атак. Я рассказала ему все! Более того, слова, необходимые для якорения субличности, написала на листке и передала ямщику, чтобы не забыл и все произнес правильно. И ритуал переноса сущности и открепления ее от повозки также провела я — отчетливо вспомнился скрежет заледеневшей дороги, на которой я старательно вычерчивала пентаграмму…
— Ну же, милая, — липким, мерзким тоном продолжил Сарантус, — ты же понимаешь, что наличие призрака в королевском дворце как минимум недопустимо. Король в ярости, королевский советник лорд Карагет смещен с поста и лишен всех регалий и привилегий. Невинный человек пострадал совершенно ни за что, Милада.
Невинный? Его жадность привела к тому, что погибли человек и две прекрасные лошади, а когда возникла проблема с призраком, он попросту решил ее за счет Магического Университета. И начали снова гибнуть люди, много ни в чем неповинных людей, которым Призрачный ямщик вовсе не желал смерти и чью смерть мучительно переживал раз за разом. Но «невинному» советнику Карагету было совершенно плевать на это.
И я, конечно, никогда не признаюсь вслух, но я очень даже рада, что обиженный на власть имущих призрак наконец до них добрался!
— Предмет содержания? — переспросила тихим голосом. — А разве не его мы с моими «друзьями», — я глянула на парней, — доставили накануне в качестве материала, необходимого для сдачи зачета?
Тихомир и Славен сжались, но мне почему-то жалко их больше не было — кто-то ведь рассказал магистру Аттинуру, что я разговаривала с Призрачным ямщиком, именно разговаривала, и это были не простые посетители таверны, те носа на улицу не высовывали, а вот Тихомир и Славен из таверны вышли и даже еще теплого вина мне принесли, когда я последние инструкции призраку давала, правда, не подошли, остановились, не ступив на дорогу. Но они были единственными, кто видел. И кто мог взять и сдать меня ректору.
— Радович, — магистр подался чуть вперед, нависая над столом и вперив в меня пристальный изучающий взгляд, — прекратите изображать наивную овцу! Вы беседовали с призраком, у нас имеются двое свидетелей, вы…
— Я не беседовала, — перебила Аттинура, что было совершенно недопустимо, — я читала заклинание стазиса Серпентоса. Как вам, несомненно, известно, оно требует постоянной магической подпитки для удержания призрака столь внушительной силы, коей обладает Призрачный ямщик.
Лгала я виртуозно, потому как уже не в первый раз — иначе здесь было не выжить. Ну а заклинание Серпентоса действительно требует постоянной вербальной подпитки, а парни стояли слишком далеко, чтобы разобрать, конкретно какие слова были произнесены, соответственно, придраться не к чему.
— Что? — переспросил магистр.
— Заклинание стазиса, — уверенно повторила я.
— Серьезно? — язвительно переспросил Аттинур. — А после, значит, вы взяли повозку, причем всю, а не часть ее, как было затребовано, и вернулись в университет?
— Вероятно, именно так все и было, но буду откровенна — я не помню ни обратную дорогу, ни то, как вернулась в свою комнату. Полагаю, что во всем виновато подогретое вино со специями, которое я была вынуждена выпить, чтобы согреться.
Полуправда — лучший способ сделать так, чтобы сказанное выглядело непогрешимой истиной. И, высказав все, я посмотрела в глаза магистра Аттинура прямо и честно, абсолютно точно зная, что придраться ему не к чему. Зачетное задание выполнено? Выполнено. Доказательства того, что я передала Призрачному ямщику знания, есть? Нет. Кто-нибудь видел, как я проводила ритуал? Тоже нет, парни появились позже. А факт того, что я действительно выпила, чтобы согреться, Тихомир и Славен подтвердят, у них выхода нет — если не они подтвердят, так это сделает вся таверна, а магистр Аттинур, и я в этом уверена, все перепроверит трижды. И он, и Сарантус.
— Радович, — медленно протянул магистр, — поверьте, в вашем случае лучше во всем сознаться, только тогда я искренне и изо всех сил постараюсь помочь вам.
Уже поверила. Прямо сейчас и всей душой.
— Я не понимаю, сознаться в чем? — спросила, все так же честно и преданно глядя в глаза Аттинура. — Я уже рассказала, как все было. Уверена, мои «друзья» не опровергнут мною сказанное.
Магистр, резко повернув голову, воззрился на парней.
И вот тут и Славен, и Тихомир были вынуждены признать:
— Мы не слышали, о чем конкретно она говорила с призраком.
Проблема в том, что, даже если бы они и хотели солгать, возможности у них не было — дойдет дело до суда, парням придется приносить присягу, а клясться в том, в чем сто процентов не уверен, никто из магов не осмелится.