— Может, как-нибудь потом, — весело отозвался Хопалонг. — Я вообще-то парень нерешительный.

Все засмеялись, а Тэтчер сказал:

— Я бы и коня твоего уважил, приглядывал бы за ним. Здесь за хорошими лошадьми нужен глаз да глаз. Ничего не поделаешь: крадут все, что под руку подвернется.

После этих слов все неожиданно притихли. А знакомый Лидс медленно повернул голову в сторону хозяина ранчо. Может быть, Тэтчер и поймал на себе этот взгляд, но виду во всяком случае не подал. Хопалонг, внимательно следил за всем происходящим. Наконец, поразмыслив немного, он сказал:

— Конокрады? В тех местах, откуда я приехал, с ними успешно борются при помощи веревки и перекладины.

— Это как раз то, чего нам здесь не хватает, — откликнулся Тэтчер, по-видимому обращаясь не только к Хопалонгу. Правда, некоторые из присутствующих сделали вид, что не расслышали этих слов.

— И кто же у вас этим промышляет? Местные или кто-нибудь из мексиканцев?

— И тех и других хватает, — проворчал Тэтчер, засовывая большие пальцы рук за ремень. Хопалонг обратил внимание, что из оружия у него только один револьвер, да и тот пристегнут к ремню слишком уж высоко. Тэтчер же тем временем продолжал:

— Большинство, конечно, местные. Помнится, сыщики из Техаса нашли почти всех украденных лошадей на горных пастбищах. Я лично считаю, что всем здешним хозяевам ранчо уже давно пора объединиться, чтобы раз и навсегда покончить с воровством... — Послушай, Хант, — Кэссиди заметил, что один из игроков оторвал взгляд от карт, — ты как, согласен со мной?

Хант перевел взгляд с Тэтчера на хозяина заведения, затем нервно сглотнул и пробормотал:

— А у меня ничего и не пропадало. — Он на секунду задумался и, словно соглашаясь с общеизвестным фактом, нерешительно добавил: — Ну почти ничего, во всяком случае, не много...

Тэтчер выразительно взглянул на Кэссиди и нахмурился.

— Ну вот, видишь, здесь почти все такие...

В разговор неожиданно вмешался худощавый мужчина с черными усиками:

— Ты бы, Сайм, не очень-то распространялся... А то ведь, если Спарр вдруг прознает, о чем ты здесь болтал, ему это может не понравиться.

Но Тэтчер упрямо стоял на своем.

— Я ведь не имею в виду Спарра, я вообще никого и ни в чем не обвиняю. Но всему свое время... И вот когда оно наступит, я назову вещи своими именами.

— Хм, Спарр... А ты случайно не Авери ли Спарра имел в виду? — заинтересовался Хопалонг. — Мне кажется, я уже где-то слышал о нем!

— Только слышал? — в разговор вступил парень с кривыми зубами. — Да он самый меткий стрелок во всей округе! Если он пожелает, может горы свернуть. Он способен на все!

— А чем он занимается? У него здесь что, ранчо? — небрежным тоном спросил Хопалонг. — Кажется, я где-то слыхал, что он был чуть ли не судебным исполнителем и славился своим умением палить из ружья, а потом вроде бы пошли слухи, что он связался с какими-то аферистами.

— Ранчо у него здесь, — снова заговорил Сайм Тэтчер. — У него есть компаньон, приезжий из Монтаны... Его вроде бы зовут Джордан. Едва он здесь объявился, Спарр живо взял его в оборот.

Лидс неожиданно направился к выходу. Казалось, ему до смерти не терпелось как можно скорее убраться. Тэтчер, глянув ему в спину, хотел что-то сказать, но дверь за Лидсом тотчас захлопнулась; послушались удаляющиеся шаги.

Все замолчали; воцарилась напряженная тишина. Наконец Тэтчер сказал, кивнув в сторону двери:

— Да, у него добра хватает...

Парень в сомбреро повернулся к Тэтчеру.

— Ты это о чем? — спросил он с угрозой в голосе. — Что ты имеешь в виду? Лидс мой друг!

В зале снова стало тихо. Кэссиди уже не на шутку встревожился, но вмешиваться в разговор все же не собирался. В конце концов Тэтчер и сам проявил благоразумие, чего Кэссиди от него никак не ожидал.

— Да ничего, — сказал он. — Я просто подумал о мулах, на которых он приехал. Черт возьми, какие мулы! Лучших по эту сторону Миссури я ни у кого не видел. — Сайм повернулся спиной к парню.

Минуту спустя Хопалонг услышал, как хлопнула дверь. Он обернулся. Парня, назвавшегося другом Лидса, в салуне не было. Хопалонг вновь повернулся к Тэтчеру:

— Ушел... Как его там... Приятель Лидса. А вид-то на себя напустил — будто и в самом деле отменный стрелок.

— А он действительно стрелять умеет, — сухо проговорил Тэтчер. — Этот Джонни Ребб тоже имеет какое-то отношение к ранчо Джордана.

— Значит, Джонни Ребб? Его что, все так зовут? Странное имя...

Тэтчер криво усмехнулся.

— Не более странное, чем у остальных из их шайки. К таким, как они, прозвища быстро прилипают, уж поверь мне.

— А как у вас тут на дороге в Хорс-Спрингс? — сменил Хопалонг тему разговора. — Я как раз туда направляюсь.

— Да как всегда. — Тэтчер окинул Хопалонга оценивающим взглядом. — Вот для него, — он коснулся рукой револьвера, — работа там всегда найдется. Особенно, приятель, если умеешь с этой штукой обращаться. А ты, похоже, умеешь.

— Может, и умею, только сейчас мне не до стрельбы, — покачал головой Хопалонг.

Сайм Тэтчер, уже собравшись уходить, наклонился к Хопалонгу и вполголоса проговорил:

— Мой тебе совет: если все-таки поедешь в Хорс-Спрингс, не своди глаз со своего коня и береги кошелек.

Проводив Сайма долгим взглядом, Хопалонг перебрался поближе к столу, за которым играли в покер. Он сразу почувствовал на себе взгляд одного из игроков, оценивающий взгляд карточного шулера. Сделав вид, что ничего не заметил, Кэссиди стал внимательно следить за игрой. Шулер оказался человеком опытным; карты мелькали между его проворных пальцев, однако он выигрывал лишь очень незначительные суммы. Слишком уж много развелось в последнее время простаков, возомнивших себя мастерами карточного мухлежа и потому гнавшихся за крупными барышами. При этом результаты их действий зачастую оказывались весьма плачевными: своим стремлением сорвать куш побольше такие горе-игроки либо отваживали денежных простофиль от карточного стола, либо сами получали пулю в лоб.

Но шулер, который сидел сейчас за столом и за руками которого наблюдал Хопалонг, выигрывал раз за разом, но выигрывал немного, так что по завершении игры никто ничего не заподозрит. Наконец Кэссиди услышал, как один из игроков назвал этого осторожного умника по имени. Его звали Гофф. Отметив про себя этот факт, Хопалонг пересек зал и направился в комнату, которую снял на ночь.

Переступив порог, он первым делом осмотрел койку, наспех сколоченную и обтянутую воловьей кожей. Постельные принадлежности у него были при себе. В комнате имелось окошко с видом на сарай, окошко совсем крохотное, однако при желании в него можно было бы пролезть. Внутренняя сторона двери была снабжена засовом. Хопалонг тотчас же закрылся и принялся отстегивать от пояса револьверы. Покончив с этим занятием, он сложил все оружие на стул рядом с кроватью. Затем вытащил один револьвер из кобуры и положил его под одеяло — так, чтобы оружие находилось под рукой. Хопалонг знал, что людей часто убивали прямо в постели только потому, что жертвы не могли сразу дотянуться до оружия.