уверенный, храбрый вид, когда дюжина фейри неохотно обратила взоры в его сторону. И Ник с восхищением отметил, что его голос не дрожит, когда Джейкон заговорил:

– Необходимо вернуть солдат в Галмайр. Люди продолжают пропадать. Жители Фэрроухолда больше не сообщали о появлении Вальгарда, но некоторые семьи все еще голодают. Еды недостаточно.

Джейкон давно озвучил Нику эти проблемы, но нужно было, чтобы о них услышала и знать, король должен был предоставить Джейкону как можно больше голоса и авторитета во время подобных встреч, если хотел, чтобы ему когда-нибудь было оказано по праву заслуженное уважение. Ник уже разработал ряд решений для человеческого города и не нуждался во времени на обдумывания или рассуждения. Впервые за время изнурительного заседания он выпрямил спину, таким образом обращаясь к придворным: поза, предупреждавшая, что было бы серьезной ошибкой оспаривать то, что он собирался сказать.

– Я предлагаю разместить легион в Галмайре. Захват одного города станет шагом к покорению всего королевства. Я этого не допущу.

Фейри за столом одобрительно забормотали – не потому, что беспокоились за жизни людей, а из-за страха, что Вальгард подберется ближе к ним самим, если продолжать бездействовать.

– Что касается людей Фэрроухолда, я объявляю, что с сегодняшнего дня ворота Каяс-Сити будут открыты. Всегда. Чтобы люди и фейри могли беспрепятственно ходить там, где им заблагорассудится. Товары будут распределяться равномерно. Хай-Фэрроу не достиг бы всего, что мы имеем, не функционировал и не выстоял бы без людей за стеной. Пришло время признать это и воздать должное тем, кто подарил вам роскошную жизнь.

Прозвучал новый голос:

– При всем уважении, Ваше Величество, ваш отец…

Ник оперся руками о стол и осторожно поднялся со своего большого богато украшенного сиденья. Родовитый фейри тут же умолк.

– Мой отец больше не король. Теперь король я.

Горло фейри дернулось, когда Ник пригвоздил его к месту своим пристальным взглядом. Напряжение стало осязаемым. В то время как на лицах остальных читался протест, говоривший уступил, вжавшись обратно в стул.

Ник продолжал:

– Человек или фейри, высокородный или простолюдин – в могиле это не имеет значения. Существует гораздо более серьезная угроза, которой наплевать на ваше бессмертие или богатство. Не делайте врагов из тех, кто на нашей стороне, только из-за формы ушей, ведь может наступить день, когда тот, кого вы считаете слабым, спасет вашу жизнь.

Ник не мог отрицать, что последнее заявление было вызвано личными чувствами. Сердце болезненно сжалось от тоски по Фейт. И хотя они обменялись несколькими короткими письмами, ей еще предстояло навестить Ника во время Ночных странствий. Он понимал, что ей понадобится время, чтобы привыкнуть к новой жизни в Райенелле и попытаться наладить связь с давно потерянным отцом. И знал, что нужно быть терпеливым, несмотря на эгоистичное желание навестить подругу. Увидеть хотя бы на мгновение.

Когда Ник уже собирался выпрямиться и распустить собрание, в воцарившейся тишине раздался язвительный голос:

– Если мне позволят, я бы хотел затронуть последнюю проблему, Ваше Величество…

Взгляд Ника тут же метнулся к лорду Зариасу. Он весь напрягся, заметив, что тот посмотрел на Торию, но скрыл нарастающий гнев. Король не питал ни капли доброты к лорду, с которым был слишком хорошо знаком. Зариас стал одним из приближенных отца благодаря своим жестоким, злобным помыслам.

Ник остался стоять, его тон был жестким и предупреждающим, когда он произнес:

– Говори.

Исходившее от лорда высокомерие было осязаемым, и Нику пришлось сдержаться, чтобы не сжать кулаки, предвидя тему, которая вот-вот будет затронута, понимая, что он никак не сможет оградить Торию.

– Разумеется, я не хочу выказать свое неуважение, говоря это, но ваш отец знал, что дела королевства не должны обсуждаться в присутствии посторонних.

Ник почти почувствовал желание Тории отпрянуть от неясного замечания, осторожного упрека, хитро сформулированного лордом. Хотя слова Зариаса были адресованы не только ей, Ник не сомневался, что Джейкона считали чужаком лишь за человеческое происхождение.

Ник приложил усилие, чтобы голос звучал ровно:

– Я бы не стал подвергать королевство опасности, приглашая сюда тех, в чьей верности сомневаюсь.

– Позвольте мне выразиться яснее. – Зариас встал, и этот смелый шаг пробудил в Нике безрассудную жажду доминирования. Он сосредоточился на дыхании. Конфликты были неизбежны при смене правителя. Фейри знал это, но все равно не был готов к ним. – Многим из нас некомфортно обсуждать внутренние дела Хай-Фэрроу в присутствии представителя другого королевства.

Ник обвел взглядом остальных фейри за столом. И хотя все молчали и даже не двигались, на суровых лицах многих лордов читалось согласие. Он невольно отметил, что его нервы на пределе. Как можно поддерживать мир, но уже настроить против себя стольких членов совета? Внезапно его охватила неуверенность, но Ник умело скрывал это перед стервятниками, которые прижали к стенке, ища любой незначительный повод опорочить его. Прямо сейчас умение править подвергалось испытанию, и потребуется еще много времени и пара взвешенных решений, чтобы заставить их безоговорочно поверить, что он достоин носить корону короля Хай-Фэрроу.

Ник полностью встал:

– У вас есть причина не доверять кому-то за этим столом, лорд Зариас?

Они с вызовом смотрели друг на друга.

– Не совсем. Но, принцесса…

– Королева, – спокойным и ледяным тоном поправил Ник. – Если вы обращаетесь к ней, то стоит использовать правильные имя и титул.

– И могу я добавить, – раздался голос Тории, и взгляд Ника скользнул к ней, когда она встала. – Если вы собираетесь говорить обо мне в моем присутствии, то не будете ли так любезны обращаться ко мне?

Сердце переполнилось гордостью за Торию, вселяя уверенность и в него.

Тория не посмотрела в ответ, устремив твердый взгляд на Зариаса.

– Разве мы не союзники, лорд Зариас? – Он открыл рот, чтобы возразить, но Тория продолжила: – Разве я не провела столетие рядом с Орлоном в качестве его подопечной, которой он полностью доверял? И разве, находясь здесь, не ставила нужды жителей Хай-Фэрроу выше собственных?

Но Зариас тут же обесценил ее речь.

– Некоторые верят, что вы здесь только для того, чтобы получить необходимые ресурсы для возвращения Фенстеда.

– Вы говорите за себя?

– Да, и за многих других.

Ник осознал, что находится в опасном положении. Он ни разу не усомнился в Тории и всей душой верил в ее искренность и отсутствие злого умысла по использованию Хай-Фэрроу в личных целях. Но пребывал в полном недоумении, как обосновать это политически и не выдать личных чувств.

– Я бы посоветовал вам тщательнее выбирать слова в разговоре с королевской подопечной, лорд Зариас. Не выдвигайте необоснованных обвинений, – предостерег Ник.

– Я не выдвигаю обвинений, – небрежно ответил