Рекомендации для родителей

1. Обязательно устраивайте и посещайте детские праздники, чтобы ребенок не смущался публичных выступлений и контактов, не избегал в будущем массовых мероприятий.

2. Не ждите, что ребенок сам подружится с детьми. Присмотритесь не только к возможным друзьям ребенка, но и к их семьям. Ведь дети будут ходить друг к другу в гости. Познакомьтесь вначале с родителями, чтобы понять, ищут ли они новых друзей для своего ребенка?

3. Хотя бы раз в неделю делайте что-то вместе по командному принципу, распределив обязанности, каждому по силам, так чтобы вместе начать и закончить общее дело. Весело, например, делать командой уборку.

4. Придумайте смешные награды, вымпелы из альбомного листа, медали из желудей, значки из репейника. Награждайте ими по заслугам детей! А после церемонии награждения не выбрасывайте, спрячьте в особую коробочку. Перебирая награды, мы «подкачиваем» положительную самооценку.

5. Если ребенок стремится общаться с вашими взрослыми друзьями, когда те приходят в гости, не прогоняйте его! Лучше помочь ему высказаться, похвалить, а потом попросить послушать и других. Иначе можно сформировать коммуникативный барьер на всю жизнь.

Из этой главы вы узнаете, что такое аристократическая сдержанность и здравый смысл. Что французы никогда не паникуют, потому что считают это плохим тоном и невоспитанностью. О том, как французская мама контролирует свои эмоции, чтобы ребенок научился жить самостоятельно. И что ни один запрет французского родителя не устанавливается навсегда. А также вы найдете рекомендации, как воспитать аристократическую сдержанность в условиях российского быта.

Если говорить об отличиях французской культуры от американской, то французам присущ историзм. Они все события рассматривают в развитии и точно знают, что некоторые проблемы проходят со временем и не все вершины можно покорить простым приложением усилий. Иногда нужно просто подождать. Так выращивают плоды. Так растят детей, не требуя от них немедленно и сразу хорошего поведения.

В отличие от русских матерей, которые занимают две крайних позиции – терпеливо сносить все или, наоборот, не давать спуску, не потворствовать ни в чем своим детям, французские матери определяют время, за которое ребенок должен успеть сделать домашнее задание или завязать шнурки на ботиночках, и наблюдают за тем, как справляется ребенок. Если он слишком тянет, вмешиваются, помогают, подсказывают.

Французы предпочитают контролировать не детей, а отдельные действия и поступки. А тотальному контролю предпочитают точечный контроль, включаясь в определенный период.

Это не значит, что все остальное время французская мать не помнит о ребенке, бросает его на произвол судьбы, спохватываясь и нервничая только тогда, когда он что-то делает не вовремя. Это значит, что все, что обычно делает русская мать (стоит над душой, торопит, клянется, что она не встречала такого недотепу, пытается сделать вместо ребенка то, что он пока не успевает, и т. д.), французская мать выполняет во внутреннем плане.

Французские родители считают склонность к гиперконтролю своей тяжелой психологической проблемой, с которой придется справляться, поскольку ребенок растет и нуждается во все большей самостоятельности. Паника и ужас, в которые впадают все матери мира, преодолеваются французскими матерями раньше, чем к этому готова гиперопекающая мать из России.

Однажды мы отправились на пляж в пригороде Нанта с моими французскими приятелями и их дочкой Ноэль. Семилетняя Ноэль, которая не умела плавать, расположилась на скейтборде и потихоньку подгребла к своему отцу, который собирался в тот день «хорошенько поплавать». Этот безумец отплывал все дальше и дальше от берега, приглашая следовать за собой и дочку. Постепенно, к моему ужасу, они удалились на приличное расстояние. Поскольку я уже изучила побережье и опробовала его дно на глубину, я точно знала, что там, где они висели, как поплавки, мирно перебрасываясь фразами, обрывки которых доносил ветер, было достаточно глубоко, до дна не достать, опасно.

Я уверена, что отец контролировал ситуацию и готов был подхватить девочку в случае, если бы она перевернулась из-за неосторожного движения или внезапно набежавшей сильной волны. Но все равно меня трясло. Успокоилась я только тогда, когда они вернулись на берег – радостные и отдохнувшие, а не напряженные и обеспокоенные, как я могла бы ожидать, проживая на свой лад рисковый заплыв. Папа и дочь наслаждались общением, мама девочки спокойно спала, а я боролась с кошмарами в своей голове.

Я вспомнила, что когда мой сын впервые отправлялся во французскую школу на другой конец Парижа, я также испытывала панику, а воображение рисовало мне страшные картины крушений и столпотворений в метро, в которые неизбежно попадал мой десятилетний мальчик.

Виной тому не только повышенная нервозность родителей в России, привычка беспокоиться и страховаться, но и небезопасная обстановка в Москве – городе, в котором мы жили прежде.

После опыта проживания и работы в Париже я поняла одно: если ты стала мамой, тем более мамой мальчика, нужно готовиться к бесстрашию, которое со временем должно перевариться в привычку вести себя сдержанно. Иначе ребенок вырастет неуверенным невротиком и проведет всю жизнь в ожидании неприятностей на каждом шагу.

– Как ты думаешь, – спросила я как-то мужа, – почему мы такие тревожные и нервные? Я чувствую себя истеричкой рядом с невозмутимой Флоранс.

Флоранс – это наша соседка, которая терпеливо ждет, пока ее дети перебесятся перед лифтом и войдут в него, не прекращая игры и не обращая внимания на стоящих рядом чужих взрослых. Наши дети приучены отслеживать хотя бы краем глаза передвижение взрослого, ориентироваться на него и улавливать малейшие перемены в его настроении. Достаточно было бы строгого взгляда, чтобы дети затихли и вели себя послушно, не шумя и не прыгая.

– Почему мы нервничаем? На всякий случай. Паника – способ мобилизации. Внутренний набат. И потом, это способ предупредить неприятности у дикарей. Так заигрывают с Фатумом, судьбой: «Я знаю, что опасность рядом, и я отдаю ей должное!» Ритуальный страх язычника, который хочет откупиться от неприятностей. Ничего рационального в этом, судя по всему, нет. Но мы так привыкли. Живем в боевой готовности на случай войны.

– А ты разве не боишься за нас, за сына?

– Я не боюсь. Но я переживаю! Мужчин учат держать страх под контролем. Страх мешает воспринимать события адекватно. Перекашивает картину мира. Это как надеяться попасть в «десятку», когда руки и хвост дрожат, – засмеялся муж.

Я поняла, что муж размышлял на эти темы.

– Значит, французы более мужественные? – решила подразнить его я.

Наслышаны мы о том, как они сдали страну Гитлеру, дожидаясь, пока он не выдохнется в России…