Вот потому-то Крот и не любил Вотана, который со своей шайкой отлавливал мутантов для этой жестокой забавы. И хотя, казалось бы, точно так же Крот должен был ненавидеть самих охотников, заказчиков, он об этом не думал – что с них взять, с убогих, так можно было перевести его мысли. Зато брезгливо относился к Вотану, бравшемуся ради мзды за любую дурно пахнущую работенку. Хотя, если подумать, Вотану и его егерям доставалось самое трудное – отлов. Впрочем, Крот старался не показывать своего отношения, хотя ему казалось, что Вотан догадывается, но только посмеивается про себя.

Крот оглядел отряд: Литвин разглядывал плохо замытую кровь на полу, следы от пуль на стенах, встречавшихся ему служителей так брезгливо, словно по ошибке попал в загон к свиньям. Следопыт мрачно обозревал станцию, явно тоже не одобряя того, что здесь творилось. Федор не выглядел особо удивленным, но на лице его явно читалось желание поскорее покинуть это неприятное место. Девушка побледнела чуть ли не до зелени.

– Смотри, запоминай, набирайся впечатлений, – буркнул Крот. Она хотела что-то ответить, но непроизвольно приложила руку ко рту, словно ее тошнило.

Вдоль иссеченных пулями голых бетонных стен бродили непонятные личности в военной форме, видимо имевшие отношение к полигону, – что-то осматривали, негромко переговаривались. Вотана среди них не обнаружилось, но знакомого сталкеры все же встретили. Беседовавший с кем-то полноватый мужчина обернулся и расплылся в улыбке:

– Мать честная, кого я вижу! Какие люди – и без охраны! Крот, бродяга, ты ли это?

– Здорово, Деревянный! – с искренней радостью заорал Крот, на душе полегчало. Уж если с ними будет такой фартовый сталкер, то им и сам черт не брат. Удачливый охотник, циник и пьяница, Айрон Медный был гордостью Красной Линии и одновременно – ее позором, по мнению товарища Москвина. Его не трогали пока лишь потому, что толковые сталкеры и так были наперечет. Он и держался соответственно, позволяя себе разные выходки. Крот знал, что Медный должен был сопровождать Следопыта, но, видно, это задание было ему не по душе, а отказаться он не мог, зато предпочел дожидаться напарника здесь, а не на Таганке, чтоб хоть нервы ему слегка потрепать в отместку.

– Здорово!

Они обнялись, долго хлопали друг друга по плечам, трясли друг другу руки. К этому человеку Крот испытывал необъяснимую симпатию, точно так же, как антипатию – к Следопыту. Казалось бы, Айрон должен был раздражать его своим видом и поведением – но Крот чувствовал в нем что-то глубинное, настоящее. Про таких говорили: «Я бы с ним пошел наверх».

Остальные терпеливо ожидали, пока бурные приветствия закончатся. Самое интересное, что Следопыта и его спутницу Айрон словно бы не замечал, а у Следопыта была такая рожа, будто кислого хлебнул. Крот решил, что они еще дома успели намозолить глаза друг другу, тем более внешность у Айрона была довольно своеобразная, а уж для Красной Линии – тем более. Он ходил в потрепанной косухе, судя по всему, сделанной еще до Катастрофы, шароварах и остроносых сапогах с многочисленными заклепками. В ушах и в носу его торчали многочисленные металлические колечки. Отросшие полуседые волосы он собирал резинкой в хвост на затылке. Его руки, спину и грудь украшали многочисленные татуировки.

– И какими судьбами вы тут? – поинтересовался Айрон, понизив голос. – Что свело тебя с этим недоумком? С этим Чингачгуком недоделанным, явно не наигравшимся в индейцев в детстве? – И он неприязненно покосился на Следопыта. – Я вас, вообще-то, еще на Таганке заприметил. Думаю – ба, знакомые все лица! И чего все собрались, как по заказу, – домового ли хоронят, ведьму ль замуж выдают?[1]

– Чего? – удивился Крот.

– Забей, – махнул рукой Айрон.

Крот кивнул – Айрон слыл человеком образованным и часто говорил непонятно. Он решил, что от Айрона можно не скрывать задание, – глядишь, окажется, что и сам он кое-что слышал.

– Мы все наводку получили на одно место, – пояснил он.

– Дай, угадаю, – посерьезнел Айрон. – Не на Кузьминки ли?

– Откуда знаешь? Ты тоже?

– А то, – хмыкнул Айрон. – Вот, думал, разведаю спокойно обстановку. Но раз уж вы тоже всей толпой туда направляетесь, есть смысл объединить усилия, чтоб друг другу не перебегать дорогу и лбами не сталкиваться. Хотя я бы с этим чудилой, воображающим себя великим охотником, не то что в разведку не пошел бы – даже на поле рядом бы не сел, если б не ты. Но тут еще один момент – откуда мы знаем, как там отнесутся к пришельцам из большого метро? Что там вообще творится? Станции на отшибе, может, там полно всякой швали, которой надо временно скрыться и залечь на дно. В таких местах лучше держаться сплоченно. Странное это место – три станции оказались оторванными от остального метро. Я эту ветку не очень хорошо знаю, но еще до Катастрофы угораздило меня пару раз в час пик оказаться на Выхино – мама моя! Чуть в клочья не порвали. Там ведь рядом железнодорожная станция, народу тьма-тьмущая валила оттуда в подземку. Но то дела давно минувших дней, как говорится, – он помрачнел.

«Весело нам будет, – подумал Крот, – это ж надо, чтоб сталкеры с одной линии так не ладили между собой. Может, не поделили чего в свое время?» Но от такого соратника отказываться не стоило, и Крот кивнул:

– С тобой, думаю, дело пойдет на лад. А чего там искать-то будем, ты не в курсе?

Айрон помрачнел:

– Темнит руководство что-то. Я так понял, о каком-то бункере речь идет. Откуда в парке бункер?

– Да кто ж его знает, – философски отозвался Крот, – наше дело маленькое. А не знаешь, Вотан и его команда с нами не собираются?

– Не, – покачал головой Айрон, – говорят, и так дел навалом. Только думаю я – они мигом помчались бы туда, будь дело верным и прибыльным. А то – пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.

– Вот и мне так кажется.

Посплетничав о коллегах еще немного, они вернулись к остальным.

– Пошли, я тут кое-кого знаю, – предложил Айрон, – перекусим перед дорогой, а то рано еще наверх.

Он привел остальных к костру, возле которого сидел мрачный мужик в грязном синем ватнике и изодранных штанах, то и дело ворошивший палкой угли. Над огнем висел котелок. Айрон предложил всем достать кружки и принялся разливать жидкий грибной чай. Мужик не обратил на это никакого внимания – скользнул по ним равнодушным взглядом и снова отвернулся.

– Они Живчика убили, – сказал он вдруг хриплым голосом.

Сталкеры с изумлением уставились на него. Айрон сочувственно кивнул:

– Да, жаль его. Сволочная у тебя работа, Миша.

– Кому он мешал, Живчик? Когда клетку открыли, он думал – кормить будут. Поиграть хотел. Он добрый был. А они в него – из автоматов. И гогочут.

– Эх, Миша, уходить тебе надо отсюда, – сказал Айрон. Мужик непонимающе посмотрел на него и снова уставился в огонь.