— На один год! — железно заявил мужчина.

— Шесть месяцев! — храбро пискнула она. — Или подписывать не буду.

Но даже этот срок казался нереально длинными. Как она выдержит подобное? Остается лишь надеяться, что монстр насытится раньше, и ее пытка закончится.

Повисла напряженная тишина. Мужчина думал так сосредоточено, словно заключал многомиллиардный контракт. Желваки так и ходили у него на лице.

— Хорошо, пусть будет шесть месяцев, — словно с неохотой заключил он.

А Анюта выдохнула. Даже не заметила, что все это время не дышала. Монстр бросил на нее пристальный взгляд, но она стойко его выдержала. Пускай не думает, что ее так легко запугать.

— Отлично! — молвил юрист, внося последние коррективы.

Потом отправил договор на печать, и они поставили свои подписи. Сделка с дьяволом была завершена. Юрист покинул кабинет, а уже в следующий момент все документы с рабочего стола полетели на пол.

— Что ты делаешь? — возмутилась девушка, когда ее словно пушинку подхватили на руки и усадили прямо на прохладную гладкую поверхность.

— Скрепляю наш договор.

Голос с рычащими нотками выдавал нетерпение мужчины. Одной рукой он рванул молнию на ее брюках, а вторую запустил под одежду. Горячие пальцы пробежали по коже, и она вздрогнула. Все происходило слишком неожиданно. Она думала, что есть еще несколько спасительных минут, а оказалось, что времени совсем не осталось.

— Что? Прямо здесь? — пропищала девушка и попыталась вывернуться из его ладоней.

— Я не дотерплю до кровати, — признался он.

Горячий поцелуй впился в губы. В нем совсем не было нежности только дикая, животная страсть. Глаза защипало, но плакать она не собиралась. В конце концов рано или поздно это должно было случится. Пусть лучше быстрее. Только бы это все закончилось как можно быстрее.

Ее рвали и терзали, словно стая голодных волков, напавшая на жертву. Губы совсем распухли и болели. Тело, обласканное горячими ладонями и страстными поцелуями, казалось чужим. Кровь как кипяток бурлила по венам. Она уже не понимала кто она? Где она? Что происходит? Распростертая, обнаженная, сгорающая со стыда. Внезапная боль обожгла сознание и вклинилась в разум. Он вошел резко, без предупреждения, и ее едва не скрутило в тугой узел.

— Узкая… — прорычал мужчина голосом полным страсти.

По глазам потекли горячие слезы, а изнутри все разрывалось. Последовала пара невыносимых, опустошающих толчков, и девушка сама не понимала, как сдержалась от вскрика. Закусила руку, почти прокусывая кожу до крови. И закрыла глаза, только бы не видеть этого кошмара. Жаль ни чувствовать не получалось.

Внезапно все стихло. Толчки прекратились, и тяжесть мужского тела, вдавливающего в стол, пропала. Она не понимала, что произошло, но глаза открывать боялась. Может все уже закончилось. Слегка приподняв веки, она натолкнулась на злой, ошарашенный взгляд предпринимателя. Чтобы ни случилось, но сейчас он явно пребывал в шоке. Может он разочарован и отпустит ее — промелькнуло в голове спасительно.

— Почему ты не сказала? — прохрипел он, продолжая нависать над ней.

Такой большой, распаленный и совершенно обнаженный. Там, внизу, все стояло в полной боевой готовности. А на бархатистой поверхности члена поблескивали капельки крови. Ее крови.

— Почему ты не сказала, что девственница? — снова прорычал он.

Темные глаза смотрели не отрываясь, ловя каждый ее вздох и каждое движение.

— Как-то к слову не пришлось, — съязвила она.

После яростного мужского напора, страстного погружения и боли, ставшей неожиданным и неприятным сюрпризом, навалилась какая-то апатия. Хотелось скрутиться клубочком, закутаться в одеяло и уснуть. А может просто стресс сказывался. Последние пару часов были тем еще испытанием. Поэтому последующие слова мужчины показались подарком судьбы.

— Уходи! — бросил он, отводя взгляд. — На сегодня достаточно. О дальнейшем тебе сообщат позже.

Быстро натянув одежду, она вышла из кабинета, даже не обернувшись. Да и зачем? Мужчине не понравилось, то что она девственница. Оно и понятно. Играть с неопытной зверушкой в разы сложнее. Может и контракт свой разорвет. Но в подобное Аня пока боялась верить.

Между ног саднило, спина покалывала. Все-таки твердая поверхность стола явно не предназначена для занятий подобного рода. На улице ждала машина. Шофер не двусмысленно открыл для нее дверь, и она бы отказалась от подобного жеста небывалой щедрости. В любой другой раз. Но не сегодня. Все тело разламывалось на части, глаза опухли от слез, а губы от жарких поцелуев. К тому же джинсы в порыве страсти тоже оказались порванными. И как довершения всего этого безобразия она совершенно не представляла, как отсюда выбираться. Ходят ли вообще автобусы. Кругом, насколько хватало глаз, простирался лес.

Она села в машину, прикрыла глаза и не заметила, как отключилась. Оно и к лучшему. После сна всегда становится легче. Он заживляет раны и притупляет воспоминания. То что надо для нее сейчас. Забыть, забыть, забыть. Машина, мерно покачиваясь, скользила по дороге.

Глава 6

Марат сидел в своем кабинете и смотрел прямо перед собой. Перед глазами стояли картинки, от которых внутри все неприятно скручивалось. А еще почему-то ныло в области сердце. Наверное стоит обратиться к врачу и пройти очередное обследование. Которое впрочем он проходил не так давно, и там с его органом все было в порядке.

— Блядь! — снова выругался мужчина, понимая, что ведет себя странно.

Девственницы в его постели бывали и раньше. Но никогда он так на них не реагировал. Слезы девушки раскаленной лавиной обожгли изнутри. Еще секунду назад готовый взять ее жестко и без церемоний он просто застыл, осознав случившееся. Его тело горело от жара страсти, а внутри поднималась вьюга. И он ее отпустил. Просто не смог продолжить, хотя и сгорал от желания сам. Но что-то во всей ситуации казалось ему неправильным. А вот что именно? Он понять не мог.

Телефон зазвонил, вырывая из непривычных мыслей. Шофер сообщил, что благополучно доставил девушку по адресу. По дороге она уснула. Марат сам не заметил, что улыбается, представляя себе склоненную на бок маленькую головку. Это было странное наваждение. Никогда им ранее не испытываемое. С женщинами он не привык церемониться. Но с этой вдруг захотелось быть нежным. Вырвать из груди не вскрик боли, а стон удовольствия. Довести до грани безумия той самой, где находился сам. Подчинить.

Он встал и вышел на улице. Холодный, ночной воздух бодрил. То что надо для его разгоряченной души и тела. Сделал несколько движений, словно потягивающийся перед прыжком хищник, а потом бросился в темноту. Лес в это время суток завораживал. Он бежал по знакомой тропе, скорее чувствуя,