Мэт поймал ее взгляд.

– Я не думаю, что все перечисленное вами является самым важным. Они счастливы?

Кэсси с преувеличенным вниманием занялась едой. Взяв бокал, она сделала большой глоток. Нет, они не счастливы. Но кто счастлив? Случайный прохожий на улице в эйфории, вызванной алкоголем или чем-нибудь еще? Мать с новорожденным младенцем на руках, еще не столкнувшаяся с реальностью жизни? Человек, который обрел надежду и понял, что сам он ничуть не изменился?

Она одернула себя. Так рассуждают се родители, но не она. То, что ее воспитывала супружеская пара с докторскими степенями по математике и естественным наукам, не дало ей никаких преимуществ, что бы они ни говорили. Да, у них есть деньги, положение и интересная работа, но в жизни должно быть что-то еще.

– Я затронул больное место?

– Отнюдь, – Кэсси принужденно улыбнулась.

Они заканчивали обед в молчании, которое становилось все более тягостным. Чем дольше Кэсси молчала, тем труднее ей было найти какую-нибудь тему для разговора и снова установить с Мэтом хоть какой-то контакт.

Кэсси положила вилку на тарелку с остатками пищи и вытерла руки горячей салфеткой, предложенной ей стюардом. Она подняла глаза и увидела, что Мэт снова наблюдает за ней. Кэсси бросила салфетку на стол.

– Итак, вы что-нибудь... скажете мне относительно моей каюты?

– Нет.

Она метнула на него недоброжелательный взгляд. Он испытующе смотрел на нее.

– Но вы же сказали...

– Вы пойдете со мной, и мы вместе все устроим. – Он поднялся. – И вам нужна какая-нибудь одежда.

Кэсси открыла рот. Она не находила слов.

– Но не воображайте, что во мне проснулось великодушие. Я просто не хочу, чтобы вы снова пришли и оторвали меня от работы.

Кэсси оцепенела. Ну и ну! Она резко поднялась.

– Тогда почему бы вам не вернуться к вашей драгоценной работе и не забыть о моем существовании?

Мэт жестом предложил ей пройти вперед, и они вышли из ресторана.

– Потому что, как вы выразились, моя мать хорошо воспитала меня, и я должен быть уверен, что вы ни в чем не нуждаетесь.

– Чтобы я не надоедала вам, – констатировала Кэсси, чувствуя на себе его пристальный взгляд.

– Вот именно.

Она прикусила губу. В благотворительности Мэта Кигана она не нуждается, потому что ей нужно много больше. Она хочет увидеть, как он извиняется, и знать, что в следующий раз он подумает дважды, прежде чем затащить женщину в постель. Справедливость, и только справедливость – вот ее требование.

Мэт Киган откинулся на спинку кресла в бутике. Он не мог припомнить, чтобы жизнь преподносила ему встречу с более сварливой женщиной. И более пленительной.

Кэсс облачилась в джинсы от модного модельера и коротенький белый топ. Одежда идеально облегала ее фигуру, и Мэта бросило в жар, когда он увидел, что она направляется к нему.

Она развела руки в стороны.

– Нравится? Хорошо. Я возьму это, – она прищурила искрящиеся зеленые глаза, – при условии, что верну вам деньги, как только попаду домой.

– Конечно. – Он позволил себе еще раз осмотреть ее с ног до головы. Ему всегда было интересно знать, как чувствует себя благодетель девицы, попавшей в беду. Оказывается, здорово, особенно если забыть, что ты сам навлек на нее беду. – Вам понадобится какое-нибудь вечернее платье. – Мэту пришлась по душе мысль, что она будет дефилировать перед ним в вечерних туалетах. – После шести часов правила предписывают переодеваться.

– Замечательно! – Кэсси возвела глаза к небу. – Просто замечательно!

– Я думал, что почти всем женщинам нравится делать покупки, – улыбнулся Мэт.

– Мне нравится. Когда я сама плачу за покупки, – устало отозвалась Кэсси. Она провела рукой по одежде, висящей на плечиках, небрежно сдернула пару черных платьев и скрылась в примерочной.

Мэт обуздал внезапно вспыхнувшее желание. Эта женщина любит другого и, как бы ни разыгрывалось его воображение, для него она недоступна.

У него было много женщин, но он не нашел ни одной, которая бы вызвала в нем отклик, воспламенила его разум и перевернула весь его мир. Мэт полагал, что любовь – плод воображения поэтов. Кэсс... всего лишь возбудила в нем интерес.

Кэсси выглянула из-за двери примерочной.

– Вы действительно хотите посмотреть?

– Раз уж я плачу... – Он поднял брови, надеясь, что она увидит лишь ленивый интерес в его глазах, а не напряженное ожидание, вызывающее у него не только головную боль.

Кэсс распахнула дверь.

У Мэта перехватило дыхание.

Черное платье, оставлявшее спину Кэсси обнаженной, зажгло огонь в его крови и вызвало в разгоряченном мозгу безумные картины. Он представил себе, как заключает ее в объятия и ломает сопротивление ее губ. Мэт тряхнул головой и попытался отвести взгляд в сторону, тщетно стараясь сосредоточиться на чем-нибудь другом. Но взгляд упорно возвращался к Кэсси.

Она провела рукой по бедру, наклонив голову набок и явив взору Мэта молочно-белую шею. Внимательно рассматривая себя в зеркалах, стоящих вдоль дальней стены, она вдруг заметила его восхищенный взгляд.

Кэсси замерла и медленно повернулась к нему. В ее горящих глазах он прочитал упрек.

– Эта одежда – не вознаграждение за оказанные услуги! – резко поставила она все на свои места.

Мэт поднял руку, как бы защищаясь. Ему не понравилось, что она так легко угадала его мысли. Неужели его влечение к ней столь очевидно?

– Мне такое вовсе не приходило в голову! – неуверенно пробормотал он.

– Хорошо, – она наградила его еще одним холодным взглядом, но затем смягчилась. – Что вы думаете о платье? Слишком роскошное?

Мэт с трудом проглотил комок в горле и жестом попросил ее повернуться. Черт возьми, какая пытка! Какая мучительная и сладкая пытка!

Он пожирал глазами обнаженные участки ее тела, в то время как она легко кружилась перед ним. Ее плечи, изгиб спины, нежная кожа, которая манит прикоснуться к ней и приникнуть губами, неудержимо влекли его.

Мэт стряхнул с себя наваждение. Утром в каюте он видел гораздо больше.

– Неплохо смотрится, – как можно спокойнее произнес он.

Кэсси повернулась к продавцу, пытаясь совладать с внутренней дрожью.

– Это платье я тоже беру. – Она не хотела знать, сколько оно стоит. Вероятно, цена убила бы ее. Но она предпочтет взять деньги в долг и выплачивать их на протяжении пяти лет, чем проявить какую-либо слабость перед Мэтом Киганом.

– Вот ты где! – Женский голос вывел ее из задумчивости. Кэсси обернулась.