Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Энрике! - испугалась Кристина и отскочила от накатившей очередной волны. Затем заметила котомку. - Куда ты идешь?
- В Валенсию. - Энрике остановился.
Кристина обрадовалась, но занервничала, не зная, что говорить. Он был такой высокий и такой серьезный взрослый. А она - маленькая девочка из "Горизонта", которая топчет морскую пену. К счастью, Энрике заговорил дальше сам:
- Я иду воевать с пиратами.
- Какими пиратами? - оживилась маленькая Кристина.
- С теми, которые грабят наши корабли там, далеко, - пояснил Энрике.
Он глядел мимо Кристины. Но он разговаривал с ней. Ей казалось, что это сон.
- С теми, из-за которых все стало так дорого, что мы не можем купить ничего.
- И счастье тоже?.. - с замиранием сердца спросила Кристина.
- И счастье тоже, - согласился Энрике. Он опустил голову и смотрел теперь, как волны выбрасывают пену на его ступни.
- Но... ты же всегда можешь прийти в "Горизонт", - возразила Кристина.
Энрике не приходил никогда. Наверное, из-за истории с головастиком.
- У нас за счастье не надо платить!
- Но счастья в "Горизонте" не хватит на всех, - ответил Энрике и посмотрел прямо на нее.
Кристина смутилась и ковырнула пальцем ноги мокрую ракушечную пыль. Энрике был прав. Папе Мигелю частенько становилось плохо, и он уходил на крышу, как раньше. Паэлья, вино и сказка помогали не всегда. Слово "амарант" делало его еще грустнее, и иногда Кристина не верила, что ей снова удастся помочь папе Мигелю стать сильнее. Ведь человек должен это делать сам... А ему хотелось все меньше. Закрыть "Горизонт" и уплыть, как он мечтал, было невозможно. Никто на холме Святой Марии делать счастье не умел, и без "Горизонта" люди бы совсем разучились смеяться.
- А... как это далеко? - спросила Кристина робко. Теперь и Энрике уходит. Вспомнила старую папину историю. - Дальше... чем живет мэр?..
- Это за океаном, - отвечал Энрике уверенно.
- За океаном?! - ахнула Кристина.
На глаза ей навернулись слезы. Ей показалось, что она уже и в "Горизонте" никогда не будет счастливой.
- Так далеко?! Ты... уверен, что тебе туда?..
- Счастье везут откуда-то оттуда, - пожал Энрике плечами. - Я выясню, малышка, - он вдруг погладил ее по голове.
- Я... - всхлипнула Кристина и вытерла кулаком глаза, - ты уходишь, а я все еще похожа на головастика.
Энрике вдруг улыбнулся. Самым краешком губ, но улыбнулся. Ей.
- У тебя всегда была замечательная голова. Я ей завидовал.
- У тебя... была такая же! - поспешила Кристина сказать хоть что-то. - Такая же, даже больше!
- Прощай, маленькая Кристина, - сказал Энрике грустно. - И живи в "Горизонте"... долго и счастливо.
И он пошел дальше, ступая по щекотной морской пене, твердо, как по мощеной дороге. В Валенсию. А потом - за океан. Сражаться с пиратами. За счастье, которое знал только однажды.
Кристина держала руку у сердца, глотала горячий соленый воздух и совсем забыла про опрыскивание простынь и нежность морской пены. Она никогда не будет прежней. Мир никогда не будет прежним.
Кристина лежала ничком на кровати, и не было сил даже двинуть мизинцем. Как будто в ней что-то умерло, и это навсегда. Мир умер. В чердачное окошко врывалась голубизна неба, крики чаек и далекий зов прибоя. Разве можно будет снова любить хоть что-то?..
Дышалось с трудом, в глазах двоилось.
- Мигель, сделай же что-нибудь... - мама Карла поглаживала Кристину по спине, а другой рукой утирала невидимые слезы со своих щек.
Слезы текли и текли, потому что мама Карла не понимала и боялась. Она никогда не видела свою дочь такой... Несчастной. А что, если это страшный недуг, передавшийся ей по наследству от папы Мигеля?.. Быть счастливой в обмен на такие дни?
- Что же ты? - обернулась она к папе Мигелю, который стоял у стены и не двигался. - Если не можешь, иди, возьми все наши монеты и купи ей этот треклятый флакончик со счастьем!
- Не время теперь, - глухо ответил папа Мигель.
- Да какая разница! Найди, где угодно! - мама Карла рассердилась и грозно встала с постели Кристины. - Наша дочь страдает, а тебе все равно?!
- Зато она может узнать, что такое настоящее счастье, - сказал папа Мигель.
- Перестань болтать!